папе
Белый шиповник как ладан, плачет;
куст упоительно пьян. Так же как было,
но слишком иначе; старый и добрый смутьян.
Кладбище, ландыши, море прощания
вылится солью из глаз. Колется сердце
об обещания, будет колоться не раз.
Старая птица, душою разбойник,
самый большой добряк - такой вот он был,
любимый покойник, - скажут и станут вряд.
Томящей эскадры услышит залпы
каждый из нас в свой век. Он уже слышал.
Мои океаны призраком гонит шесть лет.