Вдохновитель Евгений Гринь -Галинин, будь он неладен.
Здравствуй, друг мой ситцевый, соседушка Костя. Вот, пишу письмо и ругаю тебя на чем Свет стоит. Сам-то ты в город уехал, а пса своего дворового одного оставил. Немилосердно это как-то, забрал бы его с собой что ли, или пристрелил бы где в лесу. А то носится он тут по деревне от калитки к калитке, все хозяина ищет, к ветру принюхивается, а глаза у самого такие грустные, тоскливые-тоскливые. Голодал даже, бедный, несколько дней, но жаль его стало - животина как-никак. Теперь, то я, то Юра - сосед наш, нет-нет, но подкармливаем, чем Бог послал. А безродный твой от еды не отказывается, но при каждом удобном случае так и норовит за лодыжку тяпнуть. Я уж его и так, и этак, и добром, и тряпкой по морде, а он бестолковый, никак от манеры своей не избавится. А я про себя, грешным делом, думаю: хорошо, что этот двортерьер твой ростом не вышел, а то бы и руку по локоть отгрыз. Помнишь, ведь, кино такое показывали про собаку огромною, она там, правда, на болотах жила, может потому и вымахала чучела, так всю деревню в страхе держала. Так и твой, мелкий, правда, пакостник, но задиристый, да и, сразу видно, жизнью побитый – подленький он какой-то, все из-за угла облаевает, и цапает как только отвернешься. Но скрывать от тебя, сосед, не буду: если он услышит лай в соседних деревнях, так грудь сразу колесом делается, хвост пистолетом и в голосе что-то важное появляется. В общем, прячемся мы тогда по подвалам и чердакам.
Вот ты его пожалел, ко двору своему приветил, а я, в свой черед, хочу у тебя спросить: какого лешего ты подбираешь этих патлатых на помойках? Ну на кой сдались они тебе? Пойми ты уже, и ученые по радиву мозоли себе на языках набили, да и ветеринар наш тебе твердил, что толку с них не будет – не приучены они ни в избах жить, ни добро охранять. В дом заведешь, так от блох потом не спасешься, оставишь во дворе – гостей всех пораспугает, а то еще и прикусит, собака. Что проку в них?
Пусть живут эти бедолаги с колтунами в своей среде помоечной. А там, глядишь, и найдутся добрые люди, пристроят в приют какой, а если повезет, так волки по-зиме растерзают, им, серым-то тоже жрать чего-то надо.
Вот, пишу тебе, а сердце кровью обливается, за всю живность душа болит.
Ладно, соседушка, пойду я твоего ирода кормить, а то как-то недобро он на корову мою коситься начал, все лапу переднюю поднимает, уши нестоячие пытается навострить, видать, где-то видел как это собаки у охотников городских делают, вот и подражает. Но куда там... Он и на четырех-то лапах стоит с трудом, а на трех, и, вообще, на бок сразу заваливается. Но за корову, все равно, боязно.
Шлю тебе привет ото всей нашей деревни, ждем тебя с нетерпением, спаситель ты наш.