заряжала язык словами, по небу строчила,
что есть мочи, очередями, речитативом.
набивала за щеки хомячьи, жевала, плевала,
как грибы их, неспешно и вдумчиво собирала.
выдувала их радостно, мыльными пузырями,
покрывала их язвами грязными, волдырями,
чтоб потом полечить примочками и бинтами,
чтоб потом закрутить веночками и винтами,
чтоб потом получить по почкам за словоблудие,
чтоб потом на цепочке склочной водили в люди.
воевала с ветрами встречными и дождями,
уверяла себя, беспечную - побеждаю.
но, в последний момент судили и раздевали,
и пороли нещадно тщательными словами,
да с оттягом яростным, чтобы спина на плечи
забиралась, взмахивать было нечем.
после падала и рукой по земле водила,
и искала опять, на ощупь их находила.
онемевший язык опять заряжала речью,
и опять разряжалась в небо, треща картечью.
и палила, текла, журчала, жила, любила,
потому что в душе тайник с запасною силой.