Она бежала, сглатывая пламя
С иссохших губ, горячих как песок
Ото всего, что не было меж нами,
Чего б легко добился, но не смог.
Она бежала мертвым переулком
На горький свет слепого фонаря.
А в черноте над ним угарно, гулко
Последний ворон что-то ковырял.
Подъезд, сверчки и тот же свет горчичный,
А перед ним – качель и мнимый взлет.
Мне страшно от того, что безразлично
Как я ударил – хлеще, чем в живот.
Уже другое личико блестело
На стеклышке подаренных часов,
Крича как дом о пище и постели,
Которому совсем не надо слов...
Давно уж сон бежавшую окутал.
Я все лежал, сомкнуть не смея век,
И мысль о том, что я наверно сглупил,
Во мне металась, будто в бурю снег.