Время бежало навеки моих часов.
Так, как вино бежит лона своей колыбели.
Troja delere. Траурный марш готов
к исполнению. Пиками выставлены грифы виолончелей.
Ауфтакт дирижера похож на команду «Пли!».
Труба изрыгает со сцены картечь staccato.
Скрипки ввели в лагуну свои корабли.
Однако тромбон разъяснил им, что это – кратер.
«Аминь» гудит столкновением колокола с головой.
Ушные раковины вывернуты наизнанку.
Часовой с циферблата, верно, ушел в запой,
предварительно растянув между стрелок гранату.
Скрип шестеренок уже не тревожит слух.
В зеркале нет ничего кроме пейзажа квартиры.
Маэстро, прервите фермату – мне нужен звук!
Пусть барабан разорвется снарядом мортиры!
Пусть проводами рельс побежит как ток
гул паровозный – пусть протрубит фанфара!
Пусть на мой город ляжет, как терпкий смог,
тремоло струнных, славящее Вальтасара.
Но время бежало на четырех конях.
Только чума избавила б нас от смуты.
И оркестр заблудился в неразличимых днях.
И в часах у меня больше нет ни одной минуты.