Поблекший кафель, цвета мела,
Чуть треснувший неон на потолке.
И что-то очень уж похожее на тело
Лежит на хиррургическом столе...
Из граммофона старого, верча пластинку,
Пытается извлечь все ноты пыль,
И вот, едва включив лезгинку,
Недвижно диррижёр-маньяк застыл.
Встав гордо, величаво, санно,
Как-будто что-то он забыл,
Под звуки демонессы старой
В грудь жертвы скальпиль засадил.
"И здесь не то! Опять провал!
За что мне эти раздраженья!?, -
На всю палату он орал, -
Прошу, ну дайте уваженья!"
А пласт под ним, что раньше жил,
Уже лежал в объятьях смерти.
И тихо так, по-волчьи, выл,
Желая с Богом встречи...
"Я ведь художник, я творец!, -
Ругался доктор старый, -
А всех трудов моих венец
Лежит под тротуаром...
Вы так прекрасны, миссис Би,-
Шептал лежащей даме,-
У вас всё только впереди!
Вам будут петь во храме!
Ах, дорогая, как вы были
Уродливы душой и мыслью!
Вас только лишь за то любили,
Что личико так было чИсто!
Но я-то не дурак, я гений!
Вам так не обмануть меня!
Вы эпогей моих творений -
Такое тело, какова душа!
Ах, Боже, как же симметрично,
Волнительно и девственно лицо!
И для холстов моих отлично
Сгодится таковым оно.
Ах, миссис Би, я вас любил!
С восторгом слушал голос, песни.
Уже почти боготворил,
Топя в огромной ванне лести!
А вы! Никчёмная богема!
Дряная вертихвостка, вы же дрянь!
Вы мной владели, как холера,
Хмелили старую вы пьянь!
Как ненавижу я двуликих!
Как презираю подлецов!
Под стать художникам великим,
Я воскрешаю мертвецов!
О, миссис Би, не думайте буквально,
Ведь вы не жили, лишь существовали!
И на лице таком овальном
Застыли ароматы стали.
Пора же, миссис Би, пора!
Откройте разум и смотрите
Насколько может красота
Души, менять в глазах обличье!
Неможко здесь! Укольчик там!
Подрежем щечки, носик, глазки!
Немножко тронем по глазам,
Вы посмотрите, просто сказка!
О миссис Би, теперь всё верно!
Сердце в ведре, мозги ни к чёрту!
Ах, каково же было скверно,
Когда вскрывал я вам аорту...
Ну, ничего, зато теперь,
Вы идеал, пропорций масса!
И, дорогая, мне поверь -
На сцене соберёшь ты кассу!..