Одного поцелуя, муза,
мне бывает довольно, чтоб
лень, сомненье и прочий "мусор"
отлетали, как жабы в топь.
То гневишься, а то жалеешь,
то играешь со мной в любовь.
До сих пор на плече лелею
след жемчужных твоих зубов.
А когда на рассвете синем
покидаешь укромный кров,
я шепчу дорогое имя –
и стихает шальная кровь.
Я совсем не хочу иную,
выпивая тебя до дна,
не злорадствую, не ревную:
вон нас сколько – а ты одна.
Нас немало, и мы в хитонах,
нас, быть может, под миллион.
Но не ждите проклятий, стонов,
упаси меня Аполлон!
Погостишь у других, проспишься
и вернёшься в святом огне,
и когтями парнасской птицы
исцарапаешь спину мне.