Светлой памяти Голенихинского леса. 1998 г.
Идти по просеке без цели
И, голову задрав слегка,
Следить, как пропускают ели
Меж острых пальцев облака.
И на опушке, в поле чистом,
Увидеть круглый небосвод
И даль, где контуром волнистым
Очерчен ясный горизонт.
1983 г.
1.
В жизни маленьких много чудес,
Ну так стоит ли быть безутешной?
Снова лето, и утро, и в лес
Через поле иду я неспешно.
Не стряхнувший седую росу,
Густо-густо овёс голубеет.
Гребни елей чернеют в лесу.
Что скрывается там, в глубине их?
Там тепла под ногами хвоя,
Там крадутся невидимо звери,
Там в лесу вся малина – моя,
Что по просекам медленно зреет.
И, когда в этот хвойный уют
Залетает взъерошенный ветер,
Позолочены солнцем, поют
Струны сосен из кованой меди.
Как в забытые юные дни,
Вновь несут меня лёгкие ноги.
Как упруго ступают они
По белесой от пыли дороге.
Я на это дороге одна.
Хорошо мне – до боли сердечной.
Здесь мне кажется – я молода.
Здесь мне кажется – жизнь бесконечна.
1981 г.
2.
Возьми беду за воротник,
Расправься просто с ней и мудро.
Взгляни, какой прекрасный миг,
Какое радостное утро,
Как чисто небо над тобой,
Как славно солнце пригревает,
И как тумана пухлый слой
Подножье леса прикрывает.
Ромашка, зверобой, пырей
Стоят в росе, головки свеся.
Ты мимо них, скорей, скорей,
Туда, к соблазнам милым леса.
Там не стесняясь, не грустя
И к чёрту посылая возраст,
Ты будешь чёрного груздя
Искать и на карачках ползать.
И лезть азартно сквозь кусты,
Ломая сухостой со звоном,
Где обольстительно блестит
Зрачок груздя чёрно-зелёный.
И нет важнее ничего,
И все заботы позабыты,
И не спеша над головой
Свершает солнце путь к зениту.
Из чащи выйди, и стройна
В игре полуденного света
Простёрлась просеки струна,
Вся юным ельником одета.
За что такая благодать?
Не по заслугам, не за дело.
Кому-то хочется сказать:
"Спасибо!" – от души и тела.
Домой, домой! Кончай гулять!
Корзинка руки оттянула.
Тебе откликнется земля
На каждый шаг весёлым гулом.
И радость в голове звенит,
Плывут беспечных мыслей волны,
И сердце лишь слегка щемит,
Что день такой, в расцвете полном
Уж на исходе...
1982 г.
3.
Как трудно по утрам встаётся!
Куда идти в такую рань?
Серебряной монеткой солнце
Просвечивает сквозь туман.
Но выйди, выйди милой тропкой,
Туман покуда не исчез.
Взгляни, берёзовым барокко
На подступах украшен лес.
На белом – золотое. Ветер
Шевелит лишь едва-едва
Полуокружья тонких веток,
Листвы последней кружева.
Но беломраморное тело
Тумана тает. Видно мне –
Осенняя грибная мелочь
Кругами ходит по земле.
Разнообразные опята
Букетами обсели пни,
И муравейник, как в заплатах,
В свежеопавших листьях спит.
И недоборыши грибные
Всё мне попасться норовят.
Лес как бы шепчет: "Дорогие,
Чем я богат, тем я и рад".
Как будто просит он: "Примите
Мои последние дары,
Запутанных тропинок нити,
Рельефы сморщенной коры."
Чтоб удержать меня немножко,
Подсовывает невзначай
То в солнце и траве дорожку,
То пруд с водой по самый край.
О лес прекрасный, лес осенний!
Чем отплатить мне за добро?
Прими мой стихотворенье
С моей душою заодно.
1982 г.
4.
Предзимних заморозков поступь
Перемежается дождём.
В лесу я запоздалым гостем,
И он меня уже не ждёт.
Он как хозяин после бала,
Что за последним гостем вслед
По тихим комнатам устало
Прошёлся, выключая свет.
Он переполнен хмурой думой
Весь, от вершин и до корней.
Последние грибы угрюмо
Глядят и судят обо мне.
Как нереальна эта темень,
Тот полусонный полусвет,
Галлюцинации растений,
Беззвучный муравейный бред.
На чёрных лужах отблеск льдистый,
Черна и холодна земля.
Забыто летнее единство,
Когда мы двое – лес и я.
Лес, расступаясь неохотно,
Бормочет мне: "Не докучай.
Дай мне уйти в мои заботы,
В мой мир, и мудрость, и печаль.
Я от своих безумств весенних,
От летнего труда устал.
Я жду зимы, как завершенья,
Я жажду снега, словно сна."
1981 г.
фото Ремезов
Мой любимый Голенихинский лес, где я была лично знакома с каждым муравейником, начисто вырубили в 90-е годы.