Дни застывают вспышками фотокамер,
Вмерзшими серым пульсом в сердечный никель.
Слезы бывают твердыми, будто камень –
Треба Петра, прорекшего трижды nihil.
Гвоздь за гвоздем вбивая в гнилые стены,
Тело и Кровь Христову – в слепую жижу
Собственной плоти – слишком уж постепенно
Я наливаюсь жизнью. И все же – жив же
Каждый мой палец от обеих ладоней,
Тех, что воздеть не смею в надежде к вышним.
Да таковы ли были люди в Содоме –
Тело-повидло, слезы – тверды, не выжмешь?
Но упадут – так в кровь разбивая стопы,
В кровь разрывая землю, вспухшую гноем.
Теплой иглой глаза мне тогда заштопай,
Тихий мой Свете – теплою тишиною…