Разверзлось небо, выпал самолётик, кружит как птица над широким лугом,
где мураши, неспешно друг за другом, куда-то тянутся в пожизненной заботе.
Река искрится в каплях первоцвета. Приникли тени к корневищам ивы,
словно к соскам кормилицы, лениво толкаются и чмокают при этом.
Всё дышит первозданной благодатью: и золотая змейка переката,
мостки на сваях, аир гибкий рядом, игра стрекоз над безмятежной гладью.
Но самолётик ястребиной хваткой уже добычу держит в перекрестье
и из брюшины многотонной матки, все восемь бомб на луг уходят вместе.
И в вое, грохоте и огненном свеченье, земля качнулась, охнула, заныла
и чёрным обернулась вдруг сеченьем, и погребла, что светлым миром было.