Где вы,
девочки в улыбках розовых,
нежных, как первый цветок или стих?...
Стынет вечер на ветках березовых…
Ах, зачем же, зачем
мир придумал их?...
Это, наверное, просто весна,
это, может быть,
одна лишь усталость, -
воздух пьяный тихонечко сводит с ума,
если хоть что-то еще
за душою осталось…
Синий,синий свет!...
Луна
смеется,как большой слюнявый рот…
это, наверное, бессоница,
а вокруг
лишь тени:
вот…
вот…
вот…
Врач, не ставьте диагноз:
«делириум тременс»
я не пью, это воздух весной такой…
Боже мой, все вокруг
только в черном и белом цвете,
света нет.
Где же он?...
боже ж мой…
Интересно, можно ли
сердцем плавить свинец?...
наверное, если в любви или боли…
Боже мой, ну когда же, когда же конец?! –
Скажите скорей: я болен?...
А… так это совсем не врач…
то луна, белым облаком скрывшись,
кривляется…
я ошибся,
а сердце
все бьется, трясется вскачь
и об ветки берез спотыкается…
Дорогие,
я мимо окошек ходил,
я такой же, как все,
и не я виноват, что маршруты
изменились от школьных окон до могил,
я все равно знаю:
тут ты.
Ты должна быть со мной,
моя милая,
одна из всех из многих…
жаль только, чо ты носишь джинсы:
я успел забыть,
что у женщин есть ноги.
Мне так часто снятся лишь бантики
на косах и небрежных хвостиках…
А сам я гонял тогда банки…
Это кто там хихикнул:
«Поздно…»-
Мне консервною банкой – луна,
две березки белеют – ворота…
Ах, как больно
внезапно очнуться от сна,
в котором обнимал кого-то…
Милые, милые девочки!...
Кем вы стали теперь?...неужели не помните,
что у вас был знакомый поэт,
он читал вам стихи о любви…
Неужели?...
Нет?...
Не может быть!...
И лишь призраки в темной комнате.
Куда же девались вы все, нежно-розовые,
чистые,
как первый поцелуй или снег?...
Стынет вечер на ветках березовых
где-то там, где есть еще свет…