Акациям охота жить.
Обороняются шипами.
Для них логично не дружить
С жирафами и со слонами.
А в парках и в садах растут
Их приручённые собратья.
И тут их иногда стригут –
Довольно дикое занятье.
И у куста, наверно, стресс,
Пролог насильственной аскезы,
Когда, чтоб совершить процесс,
Идёт садовник с кусторезом…
Живём, ища, кого бы съесть.
Ершимся, чтобы нас не съели.
Таков наш мир – такая жесть.
Не всё здесь так, как мы хотели.
Но мир не так уж неуклюж,
И вот, прологом райской эры,
В колючих чащах наших душ
Растут Любовь и чувство меры.
А камбала лежит на дне,
Чтобы с рельефом дна сливаться.
А броненосец весь в броне
И может в землю закопаться.
А чебурашка – странный зверь,
Нет маскировки у бедняжки,
Но он – часть общества теперь!
А разве мы не чебурашки?