«Помилуй мя грешного, Господи,
Иисусе Христе, Сыне Божий» -
Я слова чуть сместил для того, чтобы
Их вогнать в стихотворное ложе.
Этих слов с неизменною ритмикой
Каждый знает священное действо,
То, которое краткой молитовкой
Нас возводит в блаженное детство.
Называют её Иисусовой -
Не Христа, Сына Божия, именем.
Потому что Ты, злобой искусанный,
Человек есть, во всём обезвиненный.
Да, в Тебе ипостась неделимая
Со Отцом Твоим и Святым Духом.
Но для нас она неисследимая
В существе своём, нам недоступном.
И поэтому я, многогрешнейший,
Глаз поднять в эту высь не дерзающий,
К человеку, Тебе свой сердечнейший
Пыл несу, в покаянье сгорающий.
Каюсь я пред Твоим человеческим
Естеством в благодатнейшем качестве,
Тем, что всё, до конца, пред Отеческим
Повеленьем сожгло себя всячески.
Человек Ты - такой же субъект, как и я,
Всё в Тебе и во мне одинаково.
Одинакова плоть - и Твоя, и моя.
И душа - без различия всякого.
Но довлеет одно лишь отличие:
Ты - смиренный пред волей Отеческой.
И в смирении этом - величие
Личной воли Твоей человеческой.
Да, конечно, блаженнейших щедростей царь,
С милосердной, простецкой натурою,
Всех желающих жаждешь ввести Ты в алтарь,
В небеса, сняв юдоль их понурую.
А для этого - нет, не одни лишь слова,
Не Евангелья лишь благовестие,
Жизнь земная Твоя, как пример, - вот канва
Для победного в рай Твой восшествия.
Всё отбросить наносное в жизни земной,
Предпочтя красоту одиночества,
С детских лет горизонт возлюбивши иной, -
Вот оно, всеблаженное зодчество!
Иисусе Христе, только как человек,
С естеством только как человеческим,
Я к Тебе обращаюсь, один из калек,
Поражённый грехом всякой нечисти:
На моём, на поганом на этом пути,
На пути неразумья улогого,
Если можешь, пожалуйста, о, посети
И меня, и меня, непутёвого…