***

ИЗРАИЛЬСКИЕ  ВПЕЧАТЛЕНИЯ

СТРАНА ЖАРКОГО СЕКСА

Сама себе я не судья. Зовут — иду.
Моя судьба на тысячи иных похожа. 
Сюда — с родительского ложа —
Она сама меня влекла.

Ведь я красавица и видно —
Мужчинам явно по нутру.
За Украину мне обидно,
Как возвращаюсь поутру.

А я, как гибкая лоза,
Качнулась вправо, после — влево.
Не сладостей я захотела,
А просто сытного житья. 

Потом была пустыня Негев.
Верблюд. Суровый бедуин.
И в ужасе казалось: нежить
Породу эту породил.

Но я терпела и молчала,
Когда без спросу брал меня.
И только цену набивала
Потайной ласкою маня.

Без профсоюза. Наудачу.
В оплату требовала дачу.
На Мёртвом море и в Эйлате
Была я с сутенёром в блате.

Полицией / с ней на вась-вась/
Взята с поличным. Но виниться
Не стала. Тоже глухари!
Уж лучше в море утопиться,
Чем службу в ЦАХАЛе нести.

И вот теперь опять свободна:
Страна, объятьями встречай!
Но не признаю всенародно,
Хоть раскрываться нынче модно,
Те суммы, что дают «на чай».

МОССАД И ФАСАД

У меня дружок в Моссаде
И тому я рада.
Подгребает он ко мне
По привычке, сзади.

Не в претензии, но всё ж
Выяснить желаю,
Отчего такой пассаж
Он предпочитает?

Но молчит, как рак во льду,
Сжался, как улитка.
«Не признаюсь, – мне твердит, –
Хоть бы и под пыткой»!

Но не этим исчерпал
Интерес к проблеме.
Вижу, парень заводной,
Ботает по фене.

Иногда гроза грозой.
Мрак. Чернее тучи.
Иногда козёл козлом,
Банный лист липучий.

На кой чёрт ему Моссад? 
Он зачем Моссаду?
Может быть, Моссад — фасад
Новому де Саду?

Может быть, всё проще, чем
Кажется мне, глупой.
Может, для него де Сад,
Как учёный с лупой?

Хочет в лупу разглядеть 
Тайное из тайных… 
То-то, вижу, норовит
Обнажить мне файлы. 

Увлекается порой 
До самозабвения. 
Нутром чуя за спиной 
Столпосотворение. 

Натерпелась я сполна:
«Эй, довольно, баловень,
Зад мне чистить допозна,
Как матросы палубу». 

Не лежать и не сидеть,
Одним словом, лажа.
И, при этом, не балдеть,
А стоять на страже. 

Служим мы Моссаду с ним
Не за страх — на совесть.
И на этом завершу
О Моссаде повесть. 

ЭКЗОТИКА НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ

Сопротивляюсь в бессилии злобном
Факту простому, что жизнь вероломна.
И ухожу к проходимцу де Саду,
Раз уж приник к моему макси-заду.

Что он нашёл в нем, вопрос на засыпку  —
Не до вопросов: притирка в притирку.
Я же кричала не столько от боли,
Сколько от счастья, мне выпавшим в долю.

По остроумию нет ему равных. 
Входит он быстро, хотя и не плавно.
Долго шустрит в отведённом пространстве:
Раком стоять неприлично и в танце.

В общем, поклёпы толпы отметаю, 
А любопытство толпы понимаю. 
Но в положенье де Сада войдите —
Способ, который им принят, блюдите.

Дамы вагина ему непонятна,
Хоть изучал её долго приватно.
Впрочем, ценю я любые усилия
Женскую страсть поощрять изобилием.

РОМАНСЭРО

Не искуСай меня
Без нужды,
Ещё тебе я
Пригожусь.

Приду домой,
Закончив службу,
И, в поцелуях,
Растворюсь.

Но опасаюсь я
Восторгов, 
Твоих желаний
Роковых.

Лишь на толПучке
Место торгу,
А здесь — всё делим —
На двоих.

Но ты не безобидна
В страсти,
В атаке вечной,
Как метель.

Не искуСай меня
Без нужды,
Как не срывают дверь
С петель.

ПЛОТ И ПЛОТЬ

Ветер сделал своё дело,
Он раздел меня умело,
Он меня обсмаковал,
Он меня и заковал.

Хоть наручники легки, 
Но носить их тяжко. 
А на голом теле нет 
Платья, чтоб в обтяжку.

Обступил меня народ, 
Люд простой, сердечный: 
«Не спеши, красотка, вброд,
Ветер сильный, встречный. 

Унесёт тебя туда, 
Где найти не смогут.
Кстати, видишь этот плот?
Он воображенья плод: 
Крики не помогут".

ПЯТЕРО И ОДНА 

Их было пятеро, а я одна…
Они «по матери» — туда же я.
Они подумали, что соглашусь.
Их было пятеро, я не собьюсь.

Когда же кончила я пересчёт,
Которых пятеро, собрался взвод. 
Кричать не стала я — лишь трата сил, 
А тот, что третьим был, мне очень мил. 
 
И первый нравится, и пятый — тож. 
Четвёртый — лапочка, когда б ни дрожь. 
Второго вспомнить я не смогла: 
Память девичья подвела.

СО-ЧУВСТВИЕ 

О, прекрасная Елена! 
Ты чудесна в своей страсти. 
Черезчур  ты откровенна, 
Но ведь пыл не в нашей власти. 

То немногое, что можно, 
То немногое, что можем, 
При старании находим, 
Как пятак в пыли дорожной. 

По кругу

Проблемы нет, но есть пробелы… 
Я в том признался Арабелле.
Но от испуга или просто 
Она восприняла всё остро.

И, в краткий миг душевной муки,
Предупредила о разлуке. 

Мы разбежались кто куда: 
Она — в объятия другого, 
А я, несчастный, как всегда, 
Сам пред собою корчу сноба. 
  Борис  Иоселевич