I
Во мне еще живет слепая страсть,
И обуздать ее не удается.
Она, к несчастью, часто зазнается,
Над чувствами высокими глумясь.
Невидимый веду я с нею бой.
Кто победит? Рассудит только время.
Но много раньше жизненное бремя
Его затмило тучей грозовой.
А где-то сверху, словно птица, жизнь
Кричит на зорьке: «Главное, держись
И по библейским жить стремись заветам.
Ведь для тебя важнее устоять,
Свои желанья надо поунять
К тому, на что наложены запреты».
II
К тому, на что наложены запреты,
Меня, порою, тянет, как магнит.
Желанье, разум… Что же победит?
Вопрос пока без должного ответа.
Кто будет прав? Послужит что наградой?
И по дороге вместе с кем пойду?
Мне хочется, не ведая беду,
С удачею дружить. Она не рада?
Поэтому я часто по ночам,
Не отдаваясь безмятежным снам,
Взлетаю мысленно шальной ракетой.
Вооружась отточенным пером,
Когда мы с лирой слаженно поем,
Смотрю на мир зеницами поэта.
III
Смотрю на мир зеницами поэта,
Где Музы профиль, мой желанный гость?
Чтоб не скучать, терзаться не пришлось,
Мир не делю я между тьмой и светом.
Я понял: в жизни все не очень просто,
И буду рад, когда меня поймут.
Поэтому из творческих минут
Рисую для себя чудесный остров,
Где нет рабов и сказочно богатых,
Там не ютятся в хижинах дощатых,
Забыта напрочь низменная страсть.
Не выйдет уповать на чью-то милость.
Пусть даже в мире все переменилось,
Моя душа от скверны сбереглась.
IV
Моя душа от скверны сбереглась.
Казалось бы – живи и наслаждайся.
Но жизнь свое твердит: «Не расслабляйся,
Ты не один, а миром правит страсть!»
О, Боже! Умоляю, помоги
Мне в этом разобраться. Не витаю
Я в небе, на земле же обитаю,
И знаю, что повсюду есть враги.
Они, увы, всегда со мною рядом,
Пропитывают мысли смертным ядом,
От взгляда их застыть готова кровь.
Но у меня в душе одно есть средство,
Для чувств ранимых нужное соседство:
Во мне живет заветная любовь!
V
Во мне живет заветная любовь, —
Прекрасное чарующее чувство.
Оно, порой, доводит до безумства,
И впечатляет, как святая новь.
Не знаю, сколько выпадет терпеть, –
Как эта мука все-таки приятна!
Себе твержу я ежечасно, внятно,
Что от любви нетрудно и сгореть.
Вновь усмиряю я шальную страсть,
Моей она чтоб воле поддалась,
Своих законов впредь не диктовала.
Себе я повторяю вновь и вновь:
Не умерла во мне еще любовь
К девчушке из соседнего квартала.
VI
К девчушке из соседнего квартала
Я на свиданье вечером спешу
Где ей при встрече, наконец, скажу,
Мол, красотой меня околдовала.
Что я еще поведаю – не знаю.
Быть может то, часто по ночам
Сомкнуться не дает моим очам
Твой образ, о котором я мечтаю?
Но стоит ли об этом говорить?
Быть может лучше что-то подарить,
Букет цветов, к примеру. Мысль устала.
Рассудок мой как будто стал чужой, —
Я под наркозом точно, сам не свой
От нежных слов, что мне она шептала.
VII
От нежных слов, что мне она шептала,
Коварен хмель, кружится голова
О, как была пословица права:
Она влюбленным точно предрекала,
Что лишь любовь мы терпим добровольно,
Забыв, порою, безмятежный сон.
Исчезло чувство — лишь наивный стон
Из уст бледнеющих летит невольно.
И мы тогда едва ли не рыдаем,
Судьбу свою навеки проклинаем,
Зовем обратно прошлую любовь.
И не хочу, чтоб девушка узнала:
От нежных слов, что мне она шептала,
Во мне шумела водопадом кровь.
VIII
Во мне шумела водопадом кровь.
Сороки-слухи по двору бродили,
И сплетники — противники идилий
Клевали в окна: «Это не любовь!»
И что они о чувствах могут знать
Других людей? Они себя не любят!
Не дай же Бог, случайно приголубят, —
Гасите свечи! Им же наплевать
На всех, кто нежно любит. Ухмыляться
Они горазды, вечно притворяться,
Уверены, что миром правит ложь.
Но я же не ребенок пятилетний
Вниманье обращать на эти сплетни,
Меня притворством глупым не возьмешь.
IX
Меня притворством глупым не возьмешь –
Ведь с каждым годом становлюсь мудрее.
(Заметьте: не красивей, не сильнее),
И беспричинный не люблю галдеж
Вокруг своей персоны. Лично мне
Приятнее всего, когда родные,
Друзья и незнакомые иные,
Со мной проводят время в тишине.
Идти стараюсь прямо к совершенству,
Хочу, чтоб каждый ощутил блаженство
Со мною рядом и сказал: «Хорош!»
Но это не всегда мне удается,
Случается: вулкан внутри взорвется,
Колюч, порой, бываю, словно еж.
Х
Колюч, порой, бываю, словно еж,
И никого вокруг не замечаю.
Бывает, человека повстречаю —
Ни на кого ни капли не похож.
Его затронуть мыслью не посмей,
Повадки же — чудовищны, пираньи.
И, вроде бы, стремится к покаянью,
Да суть его иная — хитрый змей.
Напакостить готов и там, и здесь,
Стремится он родить плохую весть,
Чужому горю вовсе не внимая…
А я сейчас себя понять хочу,
Об этих людях дальше промолчу промолчу,
Пространных чувств своих не понимая.
XI
Пространных чувств своих не понимая,
Уверен, это вовсе не порок.
Маячит лета ласковый порог —
Лохмотья бед бросаю в омут мая.
Стою на жизненном на перепутье.
Что делать дальше? Каверзный вопрос,
И чтобы он мне дальше ни принес,
Я должен устоять. Фальшивой смуте
Мне поддаваться вовсе нет причины,
В подушку ночью плакать от кручины,
Пусть смута не берет на чувством власть.
Теперь намерен с чувствами бороться,
Стремясь их утопить на дне колодца,
Пока во мне струит фонтаном страсть.
XII
Пока во мне струит фонтаном страсть
К тому, что многим, в общем, не по нраву,
Загнать меня пытаются в канаву, —
На Божью плаху буду душу класть.
Во мне живет один, Его закон,
Которому намерен подчиняться:
Пусть мне в себе поможет разобраться, —
И ставить не придется честь на кон.
Кружатся мысли птичьею оравой,
Ведь мой характер — не простого нрава,
Сражаться буду, в битве распалясь.
Забыв про боли в сердце, осторожность,
Пока бороться словом есть возможность,
Пока душа не терпит зло и грязь.
XIII
Пока душа не терпит зло и грязь,
На небо обижаться нет причины.
Витает звон церковный, благочинный,
Над чувствами имею все же власть.
Соблазнов, правда, много у меня,
Как облаков, — плывут себе и тают.
Все чаще (по-Маниловки?) мечтаю:
Мы доживем до радостного дня.
Когда на свете станут все добрей,
(Ну, что ты стал, щеку свою добрей
И приходи ко мне — тропа прямая).
Тогда пойму: прекрасно в мире все,
Мой светлый стих от недругов спасен, —
Я в гости смерть к себе не приглашаю.
XIV
Я в гости смерть к себе не приглашаю,
Но к ней готовлюсь. Так заведено, —
Не миновать того, что суждено,
Но это же меня не огорчает.
Стараюсь жить по совести, конечно,
Пока в душе не оборвалась нить,
Я продолжаю чувствовать, творить,
Но разве можно буйствовать безгрешным?
Мне Богом жизнь дана. К нему вернуться
Еще успею. Стоит оглянуться
На путь, который пройден торопясь.
За право быть собою я бороться
Намерен до конца под этим солнцем.
Во мне еще живет слепая страсть.
XV
Во мне еще живет слепая страсть
К тому, на что наложены запреты.
Смотрю на мир зеницами поэта, —
Моя душа от скверны сбереглась.
Во мне живет заветная любовь
К девчушке из соседнего квартала.
От нежных слов, что мне она шептала,
Во мне шумела водопадом кровь.
Меня притворством глупым не возьмешь.
Колюч, порой, бываю, словно еж,
Пространных чувств своих не понимая.
Пока во мне струит фонтаном страсть,
Пока душа не терпит зло и грязь,
Я в гости смерть к себе не приглашаю.