Своей ли невидимостью
столь заметной
и ощутимой
клетками кожи
взял за глотку сердце,
не даёшь дышать.
Ночь проглотила
два лица.
Они кричали,
но никто не прикоснулся
к ним рукой.
Кажется, он знал её,
прежде, чем просто хотел.
Но она хотела большего.
Она держит его в себе.
Ревность в клетке
его глаз, -
захват паучьей чувственностью.
Он, кажется, причина,
почему она живёт,
стараясь быть распутницей
мечты его.
Он, находясь
меж двух сердец – своим и её,
не хочет открывать глаза.
Там трещина в небе,
дырявое солнце
оттуда выглядывает,
радуга играет
с тенью
лица.
Он просто ночевал
на дорогах
к её счастью.
Но он хотел освободиться
от себя,
чтобы стать ею.
Она же не могла расстаться
со своим домом внутри,
открыть двери
в душу.
В тёмное время суток
он поднимался
по её лестнице,
и смотрел в её окна.
Она была его безумием,
разгаром огня,
постоянным грехом.
Он просил её
отпустить от себя,
но она тлела теплом
его могущества,
ожидающим следующего дня,
так же, как и предыдущего.
Они оба кричали
в поисках убежища,
но никто не прикоснулся
к ним рукой.
Ночь из обиды и зависти
поглотила его
из неё.
Она перестала держать,
чтобы уйти,
и принадлежать
ему,
невидимому днём. (19.07.2011)