Хроники графомана 7. Былина о богатырях славных и об идолище графоманском.
1
Соберемся, братья, кучею,
Вдарим в гусли самогудные,
Воспоём дела былинные
Богатырских славных русичей!
Как во славном граде Киеве…
Нет, пардон, уже в Москалии,
Светлый князь Димитрий Солнечный
(Что из солнцевской диаспоры)
Затевал реформу славную –
Расхити… нет, просветительство!
Обучал дитятей грамоте
На свою дурную голову…
Бересты ушло телегами…
А детишки, как повыросли,
Кто писцом к боярам выбился,
Кто подался в литераторы…
А иные строчат пасквили
И стишонки безобразные.
Расхристались, возгордилися,
И назвались графоманами.
2
От столицы в отдалении,
За грунтовкой третьей транспортной,
Жили други закадычные,
Богатырской славной силушки.
Силой слова, зычным голосом
Разгоняли лютых ворогов,
Но и в глаз, когда сподобится,
Врежут – мало не покажется!
Первый звался Кокорямбою,
Был поэтом, княжьим лучником.
Несмотря на злое прозвище,
С виду был довольно ласковым.
С этой ласковости видимой
Все враги теряли бдительность:
Засмеются басурманычи…
Глядь, а сами уж убитые!
Богатырь другой, из витязей,
Слыл Мишелем Буревестником:
Весельчак, сатирик, лапушка,
Но посмотришь – и усер…дишься!
В смысле – сердце остановится!
Кулачищи – словно жёрновы,
Борода стоит лопатою…
И лежат с инфарктом недруги!
Вот сидят они за чаркою,
Рассуждают о поэзии…
«Эх, сейчас кого бы третьего,
Чтоб в картишки перекинуться!»
Вдруг, как гром средь неба ясного,
Хрен какой-то объявляется:
«Вот он я, пришел, пожалуйста!
Онан Хренон называюся!
Я вина принес заморского –
Портвешку с тремя семерками,
и медалей поэтических
«За за слуги», всем по ящику!
А за это, добры молодцы,
Не служите князю вашему,
А служите мне, Великому,
Соловью-Хренон-Разбойнику!
Служат мне усердной службою
Графоманы из купечества
И поэты-самогонщики
(те, что в будущем – нефтяники)».
«Ну, козлы литературные! –
Буревестник возмущается. –
Где ж ты, хрен моржовый, видывал,
Чтоб поэты продавалися?!»
«Богатырь литературственный, -
Кокорямба вторит истово, –
Славен верностью традициям,
Грязным идолам вредительством!»
«Вы об этом пожалеете!» –
Хренон злобно пучеглазится;
Свистнул так, что всех контузило…
Хвать, ан демона и нетушки!
3
Не проходит и неделюшка,
На заставу богатырскую
Скачет мерин шестисотовый,
А на нем – Димитрий Солнечный.
Он упал на землю русскую
(Не в поклоне, чебурахнулся),
Кокорямбе с Буревестником
О беде в кольчуги плачется.
«На свою дурную голову
Я подался в просветительство,
Обучил придурков грамоте,
А оне и взбунтовалися!
Те, что стали графоманами,
Всю столицу испохабили:
На заборах пишут пасквили,
Даже на сортирах княжеских!
А поэты-самогонщики
(Те, что в будущем – нефтяники),
Разбавляют мочевиною
Водку «Князь Димитрий Солнечный»
В этикетках пишут, сволочи:
«Под контролем государевым!»
Выручайте, добры молодцы,
Довели нас до цугундера!
Самый главный из вредителей –
Соловей-Хренон разбойничий,
Недалече здесь гужуется…
Вы б его сгнобили, рОдные!?»
«Ну, сгнобить – всегда пожалуйста!»
Кокорямба с Буревестником,
Накатив сто грамм для храбрости,
Поскакали в путь-дороженьку.
4
Вот развилка с указателем:
Прямо – логово Хреноново,
Слева – графоманы-сволочи,
А с другого лева – бражники.
Огляделись добры молодцы.
«Что ж, сгнобим сначала прихвостней!»
Графоманы – Буревестнику.
Кокорямбе – самогонщики.
5
Пасквилисты графоманские
Строят клуб «Лошарик с крыльями»
В честь коня Олега Вещего…
Тут их оптом и прихлопнуло…
Буревестник зычным голосом
Гаркнул, сразу все посыпалось,
Задрожали стены клубные,
Главаря прибило вывеской.
Графоманы клином строятся,
Прут свиньей на Буревестника,
Ищут слово подходящее,
Чтоб сильней ударить молодца.
«Буревестник ты ощипанный,
Ни фига не смыслишь в лирике!»
По колено в землю русскую
Закопало Буревестника…
«Ваша муза богатырская
С кулаками, но безмозглая!»
И по пояс в землю русскую
Закатало ясна сокола…
«Машу вать! Идите в жадницу!» –
Закричал Мишель обиженный…
Только уши графоманские
Из земли торчат, погнутые…
6
Кокорямба шел по запаху,
Спирт-артель нашел на выселках,
Где поэты-самогонщики
Замышляли козни лютые.
Увидали добра молодца,
И ехидно улыбаются:
«Не за нами ли пожаловал,
Чтоб сгнобить в застенках княжеских?
Но сперва посостязаемся!
Перепьешь нас, добрый молодец,
Так и быть – тащи в «холодную»,
Ну а нет – отрубим голову!
«Что ж, давайте пободаемся,
Но сначала, отобедать бы…
Накрывай «поляну», ироды!
И тащите не разбавленной!»
Для начала за здоровьице
Кокорямбе бочку выдали.
Самогонщики – по стопочке,
Ручки потирают, подлые:
«Да пока он отобедает,
К состязанью рухнет замертво!
Опоим его, родимого,
Ну а сами так, по маленькой…»
Кокорямба бочку выдюжил,
Закусил икрою черною.
А потом пошло – поехало,
Пир горой, рекою «белая»…
Вот запасы спирта кончились…
Кокорямба трезв как стеклышко.
Перепились самогонщики,
Пьют уже мочу ослиную…
«Накормили да уважили!
А когда же состязание?» -
Кокорямба удивляется.
Но ответить было некому…
7
Снова витязи встречаются
На распутье трех дороженек
Постоять за дело правое,
Загнобить Хренона лютого!
Долго, коротко ли ехали,
Мужичок идет с котомочкой.
«Кто ты?» - отвечай дружинникам!
«Я Иван-Дурак!» - ответствует.
«Нас таких в России-Матушке,
По полям, да по дороженькам,
Городам, деревням, каторгам…
Нет, не сосчитать, родимые!
Поможите, люди добрые!
Подвезите окаянного,
Заплатить мне, правда, нечего,
Ну, да может, пригодился бы!»
Засмеялись ясны соколы:
«Едем мы на битву грозную!
Ты ж не складу богатырского…
Ну, садись, чуток прокатишься!
Если что, в овраге спрячешься,
Ну а коли силы темные
Одолеют нас, проклятые,
Схорони уж, как положено…»
8
Подле идолища страшного,
У шатра Хренона лютого,
Собралися силы темные,
Пасквилисты да предатели.
Извести мечтают русичей,
Осквернить язык, историю,
Овладеть литературою,
Заодно – и целым княжеством.
Вот с пригорочка спускаются
Кокорямба с Буревестником,
Постоять за землю русскую
Против ига басурманского.
Онан Хренон удивляется:
«Тю, как мало Вас, соколики!
Нас же иго, что, не видите?»
«А нас рать!» - вскричали витязи.
У Хренона, у солового,
Тьма поэтов-самогонщиков,
Восемь тыщ своих, предателей,
Графоманов-пасквилистников!
А еще толпа наемников,
Все из клубов литераторских
Всепланетного значинию,
И бухтят они по-аглицки…
9
День и ночь сражались витязи,
Словом, доблестью, оружием,
А врагов не убавляется,
Развели собак нерезаных!
И Хренон, портвейну выпивший,
Так свистит – деревья падают!
Супостаты – тоже падают…
Только силы уж кончаются!
Поутру Мишель умаянный,
Походя прибив наемника,
Кокорямбе молвит верному:
«Что же, друже, попрощаемся!
Сколько тысяч мы полОжили,
А они все прут, проклятые,
Словно от собаки плОдятся…
Нет, не победить нам иродов!»
Кокорямба от отчаянья
Запустил стрелу последнюю
В направленье гада Хренона…
Не убил… попал в седалище.
Вдруг явился на пригорочке
Дурачок – Ивашка давешний,
Не спеша идет к противникам,
А в руках его дубинушка…
«Убегай, дурак отчаянный! –
С нами пропадешь, Иванушка!
Лучше расскажи дружинникам,
Как погибли ясны соколы!»
«Нас таких в России-Матушке,
По полям, да по дороженькам,
Городам, деревням, каторгам…
Нет, не сосчитать, родимые!»
И в рубахах белых, вышитых,
С топорами да с лопатами,
Разгоняя силы темные
Дураки-Иваны хлынули
Словно реченька безбрежная,
Словно удаль молодецкая.
Затопили поле бранное
Стало все белым-белёшенько…
10
Соловья-Хренона мерзкого
Повязали, в клетку кинули
Добрым людям на посмешище,
Идиотам в назидание.
Повезли в столицу князюшке,
Пусть порадуется, батюшка,
Не боится пусть импичментов,
Просветитель неумеренный…
Гордо шли по граду стольному
Буревестник с Кокорямбою,
С ними Ванька, брат их названный –
Главный русский богатырюшка!
Я там был, портвейн отведывал!
Получил два раза по уху
За стишонки эти глупые…
Ничаго, напишем новые!