В те дни деревья были серебристы,
И правил миром тот, кто был Стрельцом,
Приснилось мне, что я играю Листа
С тревожным сердцем, с каменным лицом.
Вокруг шальная темнота струится,
А я - душа вне времени, фантом.
И стоит лишь рукам остановиться,
Поглотит бездна мой декабрьский сон.
Но я играю на органе Листа,
Себя я чувствую заблудшим в снах сурком.
Похоже, был великим пианистом,
Но ничего не вспомнить мне о том.
Я лишь молюсь, чтоб меня музыка держала,
Так, словно я трагичный манекен
На этом междужизненном вокзале -
Ни тела, ни души. И ничего взамен.
Сквозь тьму я вижу лишь деревья - серебристы.
И правит мною мир, хоть был я гордецом.
И я играю без дыханья Листа,
Уже без сердца и с другим лицом.