Кто-то смутный взошел в неприглядную лодку Харона…
Пассажиров не видел, не слышал их тихого стона….
И достал из таких, как у всех, из одежд – ледоруб..
А потом прошептал непонятное что-то из губ…
И рубил плесневелые, мокрые, чёрные доски,
там, где дно в этой лодке – в русальных чешуйках и скользко…
Он совсем не годился Харону ни в други, ни в братья -
разве ж можно кому вслед за кормчим по речке угнаться?
Да и прочим некстати он был… Но потрескалось древо
старых досок на днище…судёнышко крЕнилось влево,
и по Лете поплыли, средь щепок, в созвездиях пенных
между пристаней двух – неприкаянных душ привиденья.
…Кто-то смутный отправился дальше на призрачных крыльях…
Демон, дух, или ангел? – никто не узнает, как было…