Поэзия Ани Туккерман
Когда-то, в почти мифические теперь семидесятые годы прошлого века, к нам в дом случайно залетел из-за железного занавеса фээргэшный журнал, поразивший мое юное воображение яркостью красок и совершенством печати. На обложке была фотография города.
...Сумерки над площадью только-только начинают перетекать в вечернюю синюю мглу. Хмурые коричневатые башни из стекла и бетона с неодобрением взирают на дождливую морось. Мокрые мостовые (на них летящими шлейфами — световые следы незримых автомобилей: белые в одну сторону, рубиновые в другую). Мокрые тротуары (в них отражаются огни фонарей). Под мокрыми блестящими зонтами стоят бюргеры в ожидании (заблудившегося) трамвая.
Я без конца всматривалась в невероятно четкое фото — и уже различала легкий шелест дождя, шуршание невидимых шин, звуки незнакомой немецкой речи... И надо всем, пронизывая все — такое сладостное, неизбывное одиночество, такое соблазнительное отчуждение, такая очаровательная атомизация общества... Я уже почти чувствовала, как пальцы сжимают мокрую ручку зонтика, уже почти готова была ждать и ждать трамвая вместе с небольшой, вежливой толпой, где каждый — в своей стеклянной капле-капсуле... Что это был за город? Да какая разница!..
К чему я? А к тому, что вот это самое настроение, когда одиночество — уже стезя, но еще не проклятие, определяет для меня стихи Ани Туккерман. Хотя, вполне возможно, я ошибаюсь, и читатель найдет в ее текстах совсем иное.
...Мы познакомились с Аней в Международном Центре писателей и переводчиков на острове Родос, где она заканчивала свою очередную документальную книгу. На Родосе было холодно, ветрено и дождливо. Погода располагала к общению при закрытых дверях. Аня все больше благожелательно молчала. По-английски говорила медленно, быть может, именно потому слова ее обретали дополнительную весомость. Держалась очень скромно и как-то немножко отстраненно. Лишь однажды вспыхнула: в ходе застольной дискуссии мы, писатели из разных стран, вспомнили слова Ангелы Меркель о провале мультикультурной политики в Германии. «Да она ж не знает ничего! Ей совсем не про то говорят... Не рассказывают ей, что на самом-то деле происходит! А я знаю столько примеров, когда турки и немцы живут мирно, вместе, и замечательно общаются, и вообще...» — но тут Аня спохватилась, оборвала себя и просто улыбнулась. Улыбка у нее очень хорошая — светящаяся. И впрямь — лучезарная.
Далеко не сразу она рассказала, что, хотя по «основной специальности» прозаик, но иногда пишет стихи. Верлибры. Почему-то мне сразу подумалось, что стихи у Ани должны быть хорошие. Еле уговорила ее прислать подборку. А потом стала искать, кто бы это все перевел. Я же не знаю немецкого!..
И тут помог Интернет. И добрые люди. Замечательная поэтесса Лена Павлова посоветовала написать Александру Таташеву, поэту и переводчику, с которым она познакомилась через Стихиру. Таташев с готовностью согласился принять участие в авантюре. К тому времени Ирина Канышева (она переводит, в основном, с английского и французского, но для меня сделала немецкий эксклюзив) уже закончила подстрочник, так что я была в теме. Работа закипела. Мы с Таташевым спорили. Я редактировала. Мы опять спорили. На мои стенания («Вот, непонятно, что хотел сказать тем словом автор, вещий с давних пор, — ведь трактовать эти строки можно и так и этак!..») мудрый Таташев отвечал, что не всегда и не все надо прояснять в поэзии. И это истинная правда!
Правда и то, что стихи Туккерман не появились бы на страницах журнала без участия еще двух замечательных людей. Это, конечно же, несгибаемая Людмила Мережко, возглавляющая Литфонд, и удивительная гречанка Матина Чизмаркоу, железной рукой правящая ковчегом под названием «Международный центр писателей и переводчиков». Именно Литфонд отправил меня в мою большую греческую командировку. Именно Матина создавала режим наибольшего благоприятствования для интернационального экипажа литераторов.
Спасибо всем!
//«Зинзивер» 2011, №8(28)
(с немецкого)
И БЫЛО ВЕТРЕНО ТОГДА
* * *
ветер
только сокол ему неподвластен
неподвижен в воздухе
перед окном нашей кухни
однажды вечером мы гуляли
над метромостом
внизу под нами кварталы зданий такси
утром
мы идём врозь
тебя
уносит ветер
* * *
абрикосы абрикосового цвета
оранжевые апельсины
сиреневая сирень
прусские мужчины цвета прусской лазури
* * *
я кальмар
у меня длинные руки
до донышка
осушаю
чашки
места там много
можно мне тебя обнять?
* * *
трещины находит крот
меж камнями
роет
роет
носит камешки наверх
свет увидев
сбросив тяжесть
он сдаётся
* * *
двое
в номере с двумя кроватями
на полу ковёр
на столе ночник
ключ в замке
повёрнут
может быть
придёт
кто-то ещё
* * *
тюльпан
расслабляется
раздвигает лепестки
потягивается
вытягивается
пестик в пыльце
торчит
беззащитно
порыв ветра
лепестки
падают
он голый
теперь
он больше
не тюльпан
* * *
и было ветрено тогда
там на горной вершине где я высшая точка
долине так хотелось
хоть однажды взглянуть свысока на мосты
утро пролежит
до полудня
оно выспится сегодня
* * *
птицы щебечут
свет стремится
ночь разбавить
отважилось солнце
над крышами
приветствовать утро
может сегодня
будет иначе светлее лучше
может сегодня
не рухнет мир
* * *
в ручье
глухой стон
растущих
камней
* * *
красотою ели
так очарована
сосна
* * *
укрыты скалы
холодным белым
одеялом гор
пер. Т.Виноградовой и А. Таташева
// "Зинзивер", 2011, № 8
------------------------------------
Anja Tuckermann (Berlin)
UND DANN WAR DIE LUFT DA
***
der Wind
und nur der Falke h;lt ihm stand
wir sehen ihn vor unserem K;chenfenster
in der Luft stehn
wir waren abends noch spazieren
einmal ;ber die U-Bahnbr;cke
H;userblocks hinter uns Taxis
morgen sehen wir uns
auseinander gehen
bl;st der Wind
dich fort
***
apricot ist die Farbe der Aprikosen
Apfelsinen sind orange
Malvenbl;ten malvenrot
Preussenm;nner preu;ischblau
***
Tintenfisch ich
hab Arme lange
viele dran
Saug
n;pfe
ist viel Platz drin
darf ich dich umarmen?
***
der Maulwurf findet die Ritzen
zwischen den Steinen
w;hlt
w;hlt
buckelt Steinchen hoch
wirft Ballast ab
dann sieht er Licht
und gibt auf
***
zwei
im Zweibettzimmer
mit Teppichboden
Nachttischlampen
den Schl;ssel
rumgedreht
vielleicht
kommt ja doch
noch wer
***
eine Tulpe
streckt sich aus
breitet die Bl;tter weit
auseinander
streckt sie von sich
dehnt sie zur;ck
h;lt ihren Stempel
hin ihren Bl;tenstaub
ungesch;tzt
ein Sto;
die Bl;tter fallen
ab
hin
blo; steht sie
ist keine Tulpe mehr
***
und dann war die Luft da
auf einer Bergspitze und ich der h;chste Punkt
so gern m;chte das Tal die Br;cke einmal von oben sehen
der Morgen liegt
bis mittags
heute will er ausschlafen
***
die V;gel zwitschern
das Licht heran
die Nacht zu verd;nnen
begr;;en den Morgen vorsichtig
wagt sich die Sonne
;ber die H;userd;cher
vielleicht wird es heute
anders besser heller
vielleicht geht heute die Welt
nicht unter
***
im Bach ;chzen
und knarren
die Steine
beim Wachsen
***
die Sch;nheit der Tanne
bezaubert
die Kiefer sehr
***
im Gebirge
sind auch Bettdecken
wei;e kalte Berge