Ночных, дневных ли истин
ты слышишь... И мысль Его
на вечности— слюду
ложится полетом
узнаванья белых крыл
капустницы привычной.
Как хлеб в тебя вошло и в ухо
поместилось на время,
снизойдя до звуков слышимых
частот и музыку поет!
Откуда эта милость
напевности иные выпевать
неуловимые, скользящие касания
на скрипочке кузнечика, сверчка?
Заливистые позывные петуха —
примером радостного эха,
взбодрят напоминаньем о былом,
хранимом в закоулках;
(в трепетных уступках, —
технической основе продвижения,
давая ход, не смея противиться
всеобщему охвату катящейся махины
всё в том же направлении вперед?)
Не одиноко, нет, когда звучанье слова
прорежет слой непониманья, — тугое ухо
обескуражит, пробудит и — врастёт повтором.
Ничейная забота, когда пленяет кто-то
И донесет кому-то возможность красоты?