33 посвящения Поэту...
Книга "Танец стрижей"
СТИХИ о ТЕБЕ
Не из шёлковых трав
Прорастают они...
Из стерни прорастают,
Где срезан был колос.
А ещё из убитой
Пустой колеи,
Там, где бродит Душа,
От печалей земных
Не опомнясь...
НЕ ХОДИ ПО КРАЕШКУ.
НЕ ХОДИ...
Не ходи по краешку.
Не ходи!
Там, за этим краешком,
Нет любви,
Там, за этим краешком,
Жизни край.
Ох и доиграешься,
Не играй!
Там, за этим краешком,
Пустота,
Твоего бессмертия
Высота.
Я ГОВОРЮ, А ЛЮДИ ПЛАЧУТ...
Я говорю, а люди плачут,
Как о своём пережитом,
И тяжелей мне: это значит —
Судьба опять грозит перстом...
Астрономы твердят о звёздах,
Изысканны их имена,
Моя сияет неопознанной,
И часто снится мне она.
Учёный, с мощным телескопом,
Открой её и возвести,
Она ведь самая высокая —
Ей с Млечными не по пути...
Ах, люди, странные такие,
Что плакать о любви чужой,
Моя любовь как летаргия —
Проснусь, не разлюбив, седой...
Но к небу лик не запрокину.
Сияй, звезда, а мне смотреть
В ту сторону, где мой любимый
Земли родной покинул твердь...
Душа моя не понимает,
Как мог он так уйти легко,
Не попрощавшись, не рыдая,
Без поцелуя моего...
Да сбудется ему, о боже!
Он гостем был, миры зовут.
Зовут! А он своё недожил —
Любви не выдышала грудь.
ПОЭТУ
Как сок берёзовый, так слёзы о тебе —
Текут, текут... Да только не сладки...
А рядом чья-то песня проголосная,
А рядом смех, печалям вопреки...
Приемлю всё: и песню, и веселье,
Ты их любил, ты жизнь любил сполна,
Большой корабль, ты ненавидел мели,
Тебя несла высокая волна.
Искателям глубин — и океанов мало!
Искателям высот — и космос не предел!
Прости, что не всегда я понимала
Трагизм души за сутолкою дел...
Я не скажу, что счастье было полным,
Безоблачным, что слёз я не лила,
Нет, не пыталась я в ушко игольное
Поэта Жизнь втянуть,
Как нитку для шитья.
Мужской свободы хмель завиден многим,
А жёнами почти непостижим...
Мой Звёздный Друг, небесные дороги
Поэзии твоей не знали лжи.
Ночь глубока. Столицу сон сморил.
Чу! Не звонок ли? Открываю двери.
Но пуст проём, лишь ветерок сквозил
Оттуда — из миров,
Где звёздные метели...
НИ В ДОМУ ТЕБЯ,
НИ В МИРУ ТЕБЯ...
Ни в дому тебя,
Ни в миру тебя,
Если б знала я, где ты есть,
Я послала б тебе соловьиную,
Лебединую
Или просто — весть!
Над морями ли,
Над горами ли
Твой неистовый дух парит?
И какими он жив
Хоралами?
Или там, где ты, —
Всё молчит?
Дни и месяцы
Стали круглыми,
Покатилися колесом...
Как небрежно при жизни
Любим мы
И как яростно
Любим ПОТОМ!
КАК ДОЛГО Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ
Как долго я тебя люблю,
Ни в чём тебе не присягая,
Пусть присягают королю,
Измены яд приберегая.
Любовь моя — сестра Свободы,
А будь бы узницей она,
Меня б хватило на полгода,
Душа легко б достала дна.
Мы друг для друга —
Как планеты
С локтями гор и тишью вод,
И часто крик:
“Любимый, где ты!?” —
Любви трагический исход.
Неразлучима я с тобою,
Хотя при собственной оси...
Тебе лишь знать,
Чего я стою
Средь всех любимых
На Руси!
МИЛЫЙ ДРУГ,
ЗАМЕЛО ТЕБЯ СНЕГОМ...
Милый Друг,
Замело тебя снегом,
Всё вокруг белизною взялось.
Ты покорным таким
Ещё не был,
Быть покорным
Впервые пришлось.
Никому
Ты уже не перечишь.
Замело?
Ну и пусть замело.
Быть земным — нелегко,
Но и Вечным,
Знаю,
Тоже Тебе нелегко.
ТЫ ТЕПЕРЬ
ГРАЖДАНИН ВСЕЛЕННОЙ
Ты теперь Гражданин Вселенной.
Не по книгам постиг — по судьбе.
Млечный путь тебе по колено,
Облака — по колено тебе.
Прикоснулся ли Ты к Гамалее?
К Веге? К Марсу?
И прочим мирам?
Там, наверное, холоднее,
Там грустнее, чем кажется нам.
Ах, Земля! Тяготенье земное
Будет вечным, куда б ни взлетел.
Каждый спросит в разлуке с ней:
“Кто я?
Всё ли сделал, чего я хотел?”
В РАЗЛУКЕ
Мы были с тобою в разлуке века...
Мы были с тобой как под тихой водою.
Всё длилось, и длилось, и длилось,
Пока
Нас в мир не призвали
Для непокоя...
И всё же судьба к нам была милосердна:
На нашей планете такой разноликой
И где государства друг с другом враждуют,
Дана нам одна в человечество вера,
Дана нам твердыня Сибири великой.
Сибирь или дальше.
Ведь шар наш покатый! –
Спрошу зеркала,
А не скажут – в осколки!
Давно уже узнано: мы – азиаты!
Из зеркала смотрит в лицо мне монголка.
Ужели в степях мы любили друг друга
И в сумраке юрт наши взгляды встречались?
Я вспомнила! В сёдлах качаясь упруго,
Мы мчались куда-то,
И вслед старики нам сердито кричали.
Как долго тебя я не узнавала,
И сердце ни разу не подало знака,
Что мы возвратились из царства теней
И носим на шее
Я – знак Зодиака,
А твой покровитель теперь Водолей.
Философ!
Ты демон соблазна и муки,
Как смею я воздухом этим дышать,
Где носятся души
И тянутся руки
Такие прозрачные, что не видать...
Любимый,
Не чудо ли? –
Мы воплотились,
И две роженицы воссоздали нас,
Пастух и пастушка когда-то простились,
И долго века над нами струились,
Смывая черты их
И прорези глаз...
Теперь надвигается мрак поплотнее,
Качнётся планета, всё сдвинется с мест,
Взъярятся моря. поглотив Водолея,
И новопреставленных души
Заполнят собою окрест...
Не станет планета
Вращать монотонность пустыни,
Осиротеют, застонут
Сиреневые облака...
О чём я? Зачем я?
Мы живы доныне,
И август прозрачен,
И символом времени,
Не прерываясь, сверкает река.
НОЧНАЯ ВОДА
Это ты меня научил
Звёздной ночью к озёрам ходить,
Воду чёрную звёздную пить,
Чтоб тебя не смогла разлюбить.
Чтоб тебя не могла разлюбить,
Ты водил меня к тихим потокам,
Но ни разу берёзовым соком
Не сумел ты меня напоить...
А берёзки на вешней земле,
Словно девушки в белом, бродили,
Их одежды светились во мгле,
Когда звёздную воду мы пили...
Может, счастье и было когда,
Может, не было... Я не ручаюсь.
Между мной и тобой всё ночная вода,
Со звездою,
Что спит в ней, качаясь...
***
Тебе – твоё!
Не мне тебя судить
За все грехи, что зримы и незримы,
Но лишь тебя мне суждено любить
И зваться именем твоей любимой.
Сама перед собою я грешна,
Что говорю с тобой не как с другими,
Словами необычными такими
И тёплыми, как дети после сна…
Мы раздробили жизнь на перепутья…
Любовь – олень, бросай за ней петлю!
Как часто ночью не могу уснуть я,
Мне жалко дня с несказанным «люблю»…
А сердце отцветает, как гвоздика,
Роняя год за годом лепестки.
В темнеющем лице играют блики,
Обыденности внешней вопреки.
РАЗГОВОР С ЛЮБИМЫМ
Ты мне сказал жестокие слова,
Что я до встреч с тобой была не ангелом…
Я жизнь не переписываю набело –
Тропа любви к тебе меня вела!
Ты продолжал свой суд и обличенья:
«Теперь черёд не ангелом быть мне».
А времени, а времени теченье?!
БЫТЬ – замысел
БЫЛА – лежит на дне.
Лежит на дне.
А речка с поворотом,
Тут каждая весна брала разбег.
Ни вброд, ни в плавь,
Ни даже эхолотом
БЫЛОЙ меня ты не найдёшь вовек.
Забыты дни, где часто я смеялась.
Беспечность – птица белого пера,
Она ещё ни с кем не оставалась,
Когда раздумий вызрела пора.
Ни встреч. Ни лиц.
Подобьем облаков
Промчалось всё по ледяному своду,
Белей всех праздников земли покров,
Дающий снегу первую свободу.
И в этот день мы встретились с тобой
Перед грядущей нашей чистотою,
Любимый! Заслони меня собой,
Не дай мечу сверкнуть над головою…
За прошлое любимых не корят,
Оглядываться только не велят.
***
Я к морю поеду, я лодку возьму
И камень огромный в корму положу.
Плыви, моя лодка, подальше плыви,
Я брошу на глуби мой камень любви!
И сразу мне станет светло и легко,
Как будто я век не страдала,
На глубь на морскую, на самое дно
Мой камень любви не бросала…
Плыви, моя лодка,
Скорее плыви,
Чтоб волны меня не догнали…
Чуть виден отсюда мой берег любви,
Моей неизбывной печали.
***
«Ты лгунья! – я себя корю. –
Ты больше всех лгала мне,
Не оставляла, – говорю, –
Ни камушка на камне!
Всё низвергала, как гора
В часы земного гнева,
И ни кола
И ни двора,
Ни кустика, ни древа!
Но день минует, и второй,
И третий день займётся,
Опять нас не разлить водой,
Откуда что берётся?!»
«Люблю тебя, – опять твержу, –
Я чувств иных не знаю,
На сердце руку положу,
Что в правде присягаю…»
А ты молчишь. Тебе легко
От как бы – снисхожденья!
Ты не уходишь далеко
В те горькие мгновенья!
РЕТРО
Закричу, как баба, в голос,
На колени упаду,
Буду рвать мой русый волос
У народа на виду.
Так, быть может, возле храмов
Прапрабабушки мои
Очищались не от срама –
От беды да от любви.
РУБИКОН
Птицы присели у зимних окон.
Страх позабыт – «перешли Рубикон»,
На подоконнике зёрна даю,
Пасынки все мы отцу-январю…
Милый мой, где ты?
Милый мой, где ты?
У каждого свой Рубикон…
Ищешь дороги в тёплое лето,
Но разыгралась метель на полсвета
Со всех четырёх сторон.
Выбегу, встречу, сама не своя,
В тёплой во мне – нету меня!
Будто не ты, а я замерзала,
Жить перестала, дышать перестала…
Чай наливаю, а милый сказал:
«Час для вина», – и две рюмки достал.
Больше ни слова не скажет мне он,
Нас разлучила река Рубикон…
Ах, не к добру заструилась она,
В зимнюю пору южанка-река.
Цезаря вспомни – печален урок, –
Ластилась тоже у царственных ног
И – обманула.
А слава не в счёт,
Слава капризна – к другому уйдёт.
Впрочем, прости меня, Цезарь был стар,
Съеден тоскою по родине милой,
У полководцев неслыханный дар –
Знать, где им смерть уготовит могилу…
Ты усмехнулся и выпил вино,
Птиц напугал, распахнувши окошко.
«Высохли все Рубиконы давно,
И оживлять их – неосторожно!»
«Что же, любимый, слова твои волглые?
Разве не посуху переходил?
Иль под снегами стоял очень долго,
Грудью касаясь высокой груди?»
Не отвечаешь… Огонь папиросы
Высветлил губы, морщинку и грусть…
Ты – это песня навзрыд, проголосная.
Пусть не отвечено, пусть!
НОЧЬ И ТЫ
Я женщина из смены из ночной,
Всегда ночной – дневной мне не дано!
Кукую я на кухоньке с тобой,
Пока рассвет не брызнет нам в окно.
Ты сам ночной,
Хотя совсем не тать,
Не грабишь ты и жизни не лишаешь,
Ты говоришь мне ласково: «Присядь
И расскажи мне, что о жизни знаешь...»
Что знать могу, чего не знаешь ты?!
Гляжу в окно, от холода седое,
А там цветут морозные цветы
В неотцветающем своём покое.
Высок твой ум, торжественно высок
И – сколь его ни тратил – не растрачен,
Гудит в тебе, пульсируя, висок,
Решая многосложные задачи.
Послушная, втянусь в твою игру,
Сама реву и слушаю без продыха,
А тело моё просится в нору –
Клянусь тебе, – для праведного отдыха!
Вино на убыль, и на убыль ночь,
Нет, я не пью, тебе лишь доливаю…
– Я мыслю, – говоришь…
Пророчь, пророчь!
Спокоен будь, я всё запоминаю.
Такая уж досталась мне работа –
Ведь и ночное должен делать кто-то.
Я С ГРУСТЬЮ СЛЕЖУ ЗА ТОБОЮ
Я с грустью слежу за тобою
Средь наших нахмуренных стен,
Всё держится мною одною,
Тут ни перемен, ни замен.
Давно при тебе я Атлантом,
И каждый мой мускул болит,
Жестокая тяжесть таланта
И десять плечей сокрушит.
Талант – это грохот, и дымы
И тяжкая поступь лавин,
А ты словно несокрушима,
Ты в схватке один на один…
Да. Десять, пожалуй, не сдюжат
И рухнут под натиском лав.
…Умру я. Во мне обнаружат
Доселе не виданный сплав.
СОМНЕНИЕ
Где ты? С кем ты?
Что ты делаешь?
Ночь глубокая, а я,
Скомкав занавеску белую,
Помертвела у окна.
Мысли бродят вкруг да около,
Не прояснив ничего,
И у каждой будто ботало
Туго шею облегло…
Отгоняю… Вроде сгинули.
Мне б заснуть, да не могу…
Бом-бом-бом! – опять придвинулись,
Что коровы на лугу.
А луна в тоскливом венчике,
Стены душат, стены жмут…
Догадалась я, как женщины
До утра неверных ждут.
Где ты? С кем ты? Ночь минула,
Я и часа не заснула.
ПОБЕГ
Побег из дома не так-то прост,
От дома к дому, да в полный рост.
А годы прожитые бегут за мной –
«Мы не останемся, бери с собой».
Вот шепчет кто-то «Душа горит…»
Я оглянулась: любовь стоит.
Такая жалкая, бледным-бледна.
А я-то думала, бегу одна…
А я-то думала, от катастроф
Спасаться надо без лишних слов.
Но дверь за беглою не закрывается,
Скрипучим голосом
Всё в чём-то кается…
Герани красные вдруг стали белыми,
Их листья круглые пошли вдруг стрелами.
И мой единственный
В дому покинутом
Играет камушком,
Из сердца вынутым…
Обратно в сердце мне
Тот камень просится,
Играй, играй, дружок,
Он не износится…
***
Возвращаться к тебе
После ссор и разлук
Я имею обыкновение,
Слишком развит во мне,
Слишком развит во мне
Этот древний инстинкт возвращения!
***
СТЕНА
Дом стоит молчалив и строг,
Ставни жёлтые на глазах,
Между брёвен, как между строк,
То, о чём рассказать нельзя…
А в дому жильцов Ты да Я.
Есть и третий жилец – Стена!
И все трое молчим, молчим,
Будто каждый неизлечим,
Лишь под вечер ты спросишь меня
Точный час уходящего дня.
НАЧИНАЕТСЯ ДЕНЬ…
Начинается день,
Начинаешься ты,
Всё твоим озарением дышит,
Улыбаются травы,
Смеются цветы,
И моря свои воды колышут…
Начинается день.
Начинаешься ты –
Как рыданье органа
При Домском соборе,
И щемящий такой
Холодок высоты
При обыденном с кем-нибудь разговоре…
Я несу этот день как незримый цветок,
Он ладони мне колет, а люди не знают.
Я иду к тебе самой прямой из дорог,
Всё равно на пороге цветок умирает.
Потому что в дому твоём горны горят,
Так легко и божественно сыплются искры,
Потому что огнями наполнен твой взгляд
И всего лишь полшага до риска!
В те часы, когда ты от меня далеко,
И сама я бываю в такой запредельности,
Что вернуться могу
Только камнем в окно,
Вслед за мной два крыла
По отдельности…
Начинается день,
Начинаешься ты,
Пусть во веки веков
И не будет иначе,
А у нашего века ступени круты,
И не каждый подъём смельчаку обозначен!
***
С вечера радостно мне,
Сердце полно ожиданья –
Ведь после всех сновидений,
Твоих и моих,
Утром увидимся мы…
Лучший из снов – это жизнь!
***
ГОВОРИЛИ: РАЗЛЮБИШЬ…
Говорили: разлюбишь!
Ну что ж разлюби.
Разлюби, как и люблино было, –
По-царски!
Чтоб смогла я уехать в изгнанья мои
Чёрным цугом
По злым по снегам по январским…
Я в ковровый возок зеркала прихвачу,
Чтобы старость подкрасться не смела!
Все заметят они:
Потускневшую глаз бирюзу
И усталость когда-то весёлого тела.
Закричат: «Берегись!»
Я в ответ усмехнусь.
Разве ты не видала разлюбленных, Русь?
Бережёной была
И хвалёной была,
А теперь в сердце друга сгорела дотла.
Только звери в лесах
Мне остались верны
Да в лесах всё пернатое обитание.
– Мы его приведём! – обещали они. –
На последнее в жизни свидание…
«На последнее?!» –
Вздрогну я каждой кровинкой.
«На последнее?» – криком душа изойдёт.
Всех отрину я прочь, словно дева былинная,
И метровая толща стены
Плен ворот разомкнёт.
Что за дикие сны в мои очи глядят?
Что за кони спешат, запряжённые цугом?
По России они чёрным снегом пылят
И везут не меня, а тебя, однолюба…
Не очнусь.
Это меч наказанья дамоклов
Так реально, так страшно
На иглы шприцев перелит…
Над твоей головой он сорвался до срока.
Там, где жил ты,
Теперь незакатное солнце стоит.
НЕ ВЕЛЯТ О МЁРТВЫХ
ПЛАКАТЬ К НОЧИ
Не велят о мёртвых плакать к ночи,
Не велят,
Будто бы от слёз им худо очень,
Говорят...
Я-то знаю — мой живей живого,
Слышно мне,
Как он ждёт и слёз моих, и слова
Там, во тьме...
Если со слезой слеза сольётся,
Я пойму —
Спит Мой Друг
На солнечном погосте —
Мир ему!
Он не умер,
С жизнью не покончил,
Жизнь любя,
Только стал безмолвнее и тоньше
Ковыля...
ЧАС ТВОИХ ВОЗВРАЩЕНИЙ
Час твоих возвращений
Не изменен! —
Ритмов моих учащенье,
Прерванный сон.
Льдом тоска заковала,
В панцирь взяла,
Долго в тот вечер рыдала,
Гостя ночного звала...
Бурю не я ли накликала?
Даже дубы вповал!
Ты сухопутным викингом
В доме своём побывал.
Ветром распахнута рама,
Знаю — пришёл и взглянул! —
Нет, не взглянул — грянул! —
И твой портрет на полу...
Колос литой, марьевский,
Из вазы... Ну как же он смог?!
Будто печаль нотариуса:
“Здесь я, твой колосок!”
Знаю: зовёт тебя поле!
Знаю: зовёт река!
Милый мой, будь спокоен,
Выполню твою волю,
Я ведь живая пока...
РАЗЛУКА ДЛИТСЯ...
Разлука длится — ты уходишь
В туман. Теряешь очертанья.
А я к тебе еще добра,
И полон ты очарованья.
Благодарю!
Не то, не то! —
Благоговею! — так точнее.
Ещё точнее: я люблю!
Туман.
Прошу тебя, помедли,
Оставь хотя б его глаза.
Но ничего уже нельзя,
Аккорд уж прозвучал последний...
Всё понимаю. Заслонюсь
От памяти горами, долами.
Обильна синевою Русь.
Тепла земля, трава, река.
А мне всё холодно,
А мне всё холодно...
НЕТ, ЛУЧШЕ СНЕГ
Художнику Г. Захарову
Сколько стен у меня, сколько комнат,
Сколько крыш над моей головой,
Только где я хозяйка — не помню...
Жизнь на прочность не ладит со мной.
Всюду гостья — и в сердце, и в доме,
Гостья я за весёлым столом,
Всюду гостьей считаюсь я, кроме,
Кроме лишь на портрете одном...
Тот художник и ныне не весел.
Рентгенолог! — пощады не жди!
Белых крыльев стою в перекрестии,
В белых крыльях погибшей любви.
Тут музей... Среди стен отрешённых
Время дышит с портрета, как весть —
Что была я в любимых и в жёнах,
А теперь экспонатом я здесь.
Эта женщина в плоти и крови,
В платье цвета болотной воды
Смотрит с верою в жизнь, не по-вдовьи:
“Лебедь мой, возвратись, обними!”
И один за другим разбежались
Все дома и все стены мои,
Руки-ноги мои задрожали
От единственной этой любви.
Говорят, что в музеях лишь холод?
Но тогда я жилью твоему,
Как доселе не виданный донор,
Всё тепло и всю кровь перелью!
ДРУГУ
Я сказала: “Прощай, мой любимый”,
Я сказала: “Обид не таи”...
Совершилось непоправимое
Меж тобою, землёй и людьми...
Говорю я слова, говорю...
Но зачем же они обеднели,
И не светится слово “ЛЮБЛЮ”,
Как светилось семь раз на неделе?
Потому что разверзлась земля
От такого, как ты, ей дарения,
Средь блистанья апрельского дня
Разделясь на круги и ступени.
Через шесть беспокойных веков
Не придут к тебе Дант и Виргилий,
И не будет проводников
В преисподнюю — к тем, что грешили.
Добротою твоей сражена,
Все грехи я твои позабыла,
Не вдова я твоя, а жена —
И люблю горячее, чем было!
Мы прошли испытательный срок
Всех превратностей, всех привыканий,
И хранил нас поэзии бог
На спасительной собственной грани.
Отрицая дуэтовый лад
Повторения и перепевы,
Мы взрастили поэзии сад
Разноликий
И разнодеревый.
Не сорвутся с ветвей твоих яблоки
Золотые, с тех белых берёз...
Ты жалел и синичек, и зябликов,
Добротой, превышавшей твой рост...
Шар земной в твоём сердце гнездился,
Всех любил — без различия рас,
Одному только богу молился —
Богу Мира! —
Глазами без фраз.
Не прощаюсь:
Стихи твои — рядом,
Честность рядом и смелость борца.
Был всему человечеству братом,
Этой верности нету конца.
ВМЕСТО ВОСПОМИНАНИЯ
Напишите о нём воспоминание...
Официальная просьба
О Тебе — Воспоминания?
О Тебе — в прошедшем времени?!
Все слова мои изранены
В долгом за Тебя борении..
Жизнь со мною в спор вступает:
“Ты отдай его Музеям,
Только там сохранна память,
Если Слава сиротеет...”
Я покорствую устало:
“Вот рубашка. Галстук... Боже!
Это всё такая малость,
А уже мороз по коже!”
Я покорствую устало,
Жизнь минувшую итожа, —
Вещи...книги...это малость,
Но когда не книги — что же?!
Вещь — молчание, не более.
Я дала бы вам рыдание,
Отдала бы свои боли я
Жёнам всем для назидания.
Люди добрые, простите!
Это горести обвал,
Он — Земли Высокий Житель —
Мне иной наказ давал:
Я отдам вам Дом, в котором
Был он добрым, как нигде,
Родники его подгорные
Со стрекозкой при воде...
Возле дома-сиротины
Мальчик-кедр... Дубки с ладонь...
Кто найдёт их средь тропинок,
Наклонитесь к ним с водой...
Все кукушки прилетели
К нам на изгородь весной,
Сколько лет ему налгали —
Двадцать жизней обещали
И не дали ни одной...
Не хулите сих пророков,
С птицы спрос — не по уму,
Накукованные сроки
Пригодятся хоть кому!
Только он был здесь, Мыслитель,
Прорицатель и Поэт.
С доброй Марьевской орбиты
Не сходил он много лет.
Бывший сеятель, он ведал,
Что такое злак ума —
Иль трибун, с рукой воздетой,
Или пораженья тьма...
Золото его речений
Можно пробовать на зуб,
Он от собственных свечений
Метеором — в неба глубь!
Метеору — метеорово.
Не судите — не судим.
Но в ту огненную сторону
Устремите взгляд за Ним!
ВОТ И ДЫМ
ТАБАЧНЫЙ ВЫВЕТРЕН...
Вот и дым табачный выветрен...
Даже пачку папирос
Кто-то, посчитав реликвией,
К доброй памяти унёс.
Вдруг исчезнет фотография.
Промолчу, не упрекну —
Ты для всех теперь на дальнем,
Невозвратном берегу.
В каждой комнате портретно,
В каждой комнате цветы,
Только Ты всё безответней,
Будто Ты уже не Ты...
Недочитанные книги,
Недопитое вино...
И поэм Твоих вериги —
Всё упало, как на дно!
Только зарево от Жизни
На полнеба занялось...
На какой Планете ближней
Поселиться удалось?
ЛАРИСА ФЁДОРОВНА ФЁДОРОВА
*
Из прижизненной книги Л.Ф.Фёдоровой
"Танец стрижей" 1985 года.
**
Ещё 17 стихотворений-посвящений найдено в других источниках...
***
В настоящее время —
51 стихотворение-посвящение Л.Ф Фёдоровой...