* * *
Всё ряды на базаре да лавочки,
А у входа, как странный сон:
Человек во фраке и в бабочке,
И толпа с четырёх сторон,
И внимает она до одури,
Как в иной ипостаси души
Кларнетист Тель-Авивской Оперы
Музицирует за гроши.
Над толпой мотив извивается,
Завораживает, гнетёт...
Раз в неделю он отправляется
В Хайфу, в Тверию или в Ашдод,
И с собою не фирменный возит он
Чёрный с золотом свой кларнет –
Костяную, колена козьего,
Дудку чуть не библейских лет.
Он обычаю свято следует,
Богу клятву дав потому,
Что от рук отцовых и дедовых
Эта дудка досталась – ему!
И, как гены неандертальцев,
Что глубинно таятся в нас,
Сами правят душой и пальцами
Острия музыкальных фраз.
Так пляши над торжищем мусорным,
Память-музыка, всё быстрей,
Ты, чей автор не Моцарт, не Мусоргский, –
Авраам, Давид, Моисей!
Ты полна пастушьего свиста,
Бурь и засух! Твой норов лют!
Плачут, слушая кларнетиста,
Плачут, слушают, подают...
____________________________