Ты всякий раз другая, киска! –
То барыня, то егоза,
То негой томной одалиски
Увлажнены твои глаза,
То ты крадёшься легче тени
К беспечным птичкам у куста,
И дрожь кровавых вожделений
Бежит вдоль твоего хребта.
А вот, набегавшись по дому,
Ложишься ты под абажур
И ловишь кайф, сквозь полудрёму
Мурлыча рондо «Mon amour»;
Но бдят наставленные ушки.
Чу! – звякнул нож, – прыжок… и ты
С фальшивым стоном побирушки
Юлишь у кухонной плиты.
То вдруг придёшь и, как хмельная,
Уткнув в меня урчащий рот,
Живот мой месишь, вспоминая
Хвостатой матушки живот,
Котёнка малого невинней…
И ты ж из темени ночной,
Застыв египетской богиней,
Презрительно следишь за мной.
И так всеведущ взгляд упорный,
Как будто опыт всех веков
Угрюмо спит в провалах чёрных
Твоих расширенных зрачков.
Сидишь, картинно выгнув спину,
А взгляд твой тяжелей свинца…
И снисходительная мина
Сползает с моего лица.
С внезапным чувством сладкой жути
Уже не сомневаюсь я,
Что память крови ближе к сути
Извечной тайны бытия,
Чем все водящие по кругу
Догадки робкого ума…
Но кто мы? С чем идём друг к другу?
Зачем живём? Что жизнь сама?..