Пока на шаг отстали провожатые,
за столиком подальше от окна
отыскивай меня глазами жадными.
Не так уж я умом повреждена,
чтоб полагать, что я тебе жена.
Нет, я жена лиозновского Штирлица:
в кафе народ и приглушённый свет…
Стоит в глазах тоска, не может вылиться,
и воздух посинел от сигарет.
У нас минут пятнадцать – больше нет.
Минут пятнадцать – тут не до эротики.
Не наглядеться – времени в обрез.
Над головой летают птицы, дротики,
тарелки, вертолёты МЧС
и даже Малый Ковш и Южный Крест.
Не знаю, как всё это не посыпалось
на нас. Но нет: высокий потолок.
Мы голосами тихими, осиплыми
не пробуем наладить диалог.
Я пью какой-то дринк. Наверно, лонг.
Тебе нельзя. Кричат «пора!» по рации,
зовут домой. Прошло уже полдня.
Но ты сидишь, мертвеющими пальцами
игрушечную чашечку обняв.
И неотрывно смотришь на меня.
8 августа 2011