вот оно, лето:
мы открываем настежь окна
не спим всю ночь, не спешим на работу
и пьем апельсиновый сок по утрам
от меня до тебя
ровно двадцать минут ходьбы,
каких-то двадцать минут пешком,
а я даже не знаю, где ты, с кем ты
и, наверное, даже не знаю, зачем я
всё еще здесь остаюсь.
в пять утра город пахнет дождем, и ветер
разносит по улицам обрывки газет,
в пять утра я сижу на холодном карнизе
комнаты, в которой тебя снова нет
(и, мне кажется, никогда и не будет)
и, мне кажется, если меня не разбудят,
я совсем никогда не проснусь
и, мне кажется, нужно сделать одно только неловкое движение, и я разобьюсь
всего только одно дурацкое движение
сделать, и
господи, пусть.