Ты допустил в себя возможность увяданья,
мой дивный август, ты доверчив, тих,
сентиментален... милое созданье,
себе пошил ты платье у портних
с одним изъяном — ночью в нём так зябко,
в нём много дыр — в них звёзд не сосчитать,
и метеоры штопают украдкой
небесный свод, но дыр не залатать —
в них смотрит осень, холодом сочится,
и неотступно движется к земле
поспевший плод, и в стаях легче птицам,
чем в одиночку... пестротканый плед
глядит из шкафа — он готов, свернувшись
у ног моих, пригревшись, замереть...
В тот день, когда удобно повернувшись,
уснёт в берлоге лето, как медведь.