Время не лечит только от старости.
И думать о тебе – уже не мука, а так, легкая пытка для самых маленьких,
как будто мне шоколадку в магазине купить отказались за детские шалости.
А знаешь, как хочется шоколада какому-нибудь булимийщику,
Когда он неделями держался на строгой диете,
И два пальца в рот совал, если вдруг не смог отговориться от навязчивого угощения
на каком-нибудь тетином дне рождения.
А теперь от голода и заранее — от чувства вины и сознания своей никчемности
От того, что все бесполезно, и всякого нехорошего прочего,
Он перед куском шоколада не устоит, не справится.
И от жалости к себе и обиды за свои слабости
съедаешь молочную плитку, а потом огромный кусок торта,
который во рту не помещается,
И, роняя крем на колени, облизываешь пальцы, а потом жрешь все подряд,
как свинья из корыта,
И не чувствуешь себя сытой.
Ну никак не наедаешься.
А знаешь, как это, когда срывает крышу от пустоты в душе и немного от голода,
Когда думать ни о чем не можешь, кроме котлет и пиццы,
А хочется – о высоком, о голодных в Африке и о прогулках в Ницце.
А потом, когда желудок полон, и чуть не лопается от боли,
Опять приходят мысли о светлом и принце, который будет когда-то,
Когда ты станешь красивой и знаменитой,
И собирая остатки воли
ты идешь в туалет, чтоб два пальца в рот –
и опять все по новой.
Потому что тошнит уже от такой жизни,
Где мечты все вокруг тебя, о тебе, да и сны тоже,
И так любви хочется, и заботы. А вместо этого – только немножко боли,
Да и то редко, когда ты зол, раздражен, когда выдался вечер скучный
И не нашлось молодого мяса получше,
И вот ты давишься мной, как вегетарианец говяжьим фаршем,
Как творогом без сахара – дети,
Как я давлюсь, когда вокруг все эти
Чужие, ненужные, случайные твои суррогаты.
Они галантны,не выражаются матом,
а на встречи приносят цветы и конфеты,
но не заменят тебя даже скопом, все вместе.
Даже признаниями и подарками
Не помогут почувствовать себя лучше,
И от тебя меня оторвать. Твою мать...
Извини, просто грустно.
И так пусто внутри –
там только мыльный пузырь под названием «Ты».
А я бы хотела познакомиться с твоей мамой.
И вообще, так хочется хорошего, настоящего, своего,
прямо сейчас, вот только не знаю, чего.
Но чтобы наполниться лучистым светом
до краев, как желудок сейчас – холестерином и конфетами,
Чтобы глаза сияли и кожа светилась,
А не съеживалась от жирного и сладкого
Преждевременными морщинами.
Я даже не против, чтоб мне снова было больно,
Вот только как на раны соль твое “но”,
Твои глаза без любви и все покрывающий толстый слой фальши –
Я в ювелирные дебри вдираюсь все дальше,
Застреваю в деталях, вглядываюсь до слепоты,
А вокруг все не те и не ты,
И покрыты блевотой.
Опомнилась. Среди декораций из бутафорского золота,
Трудно от бессилия и никчемности до тошноты не выносить себя,
Гвоздем вбивая в пустую голову незлую науку:
Жизнь без надежд –
Это такая тупая мертвящая скука.
В нее даже на время пригласить кого-нибудь стыдно. В ней даже тебе уже места нет.
Ну и к черту тебя! И ее такую. Привет.