Боль тупая ломит мозг, в голове моей
Только боль, одна лишь боль – давит все сильней:
Так наказывает бог тех, кто обмануть
Вновь пытается его, в жизни ищет суть.
В эти долгие часы в комнате ночной
Разум твой он отберет, со своей душой
Ты останешься один, и кошмаром вдруг
Обернется каждый миг, каждый шорох, звук.
Это разум может твой помнить, иль забыть,
А душа – та помнит все, ран не залечить,
И не скрыть глубоких язв на ее лице,
Вот и смотрит эта тварь в золотом венце
Вся, собравшись для прыжка, ждет удара вновь,
Но сегодня ты - никто, не прольется кровь…
Успокоившись, ползет на высокий трон,
Опираясь на костыль, что не шаг - то стон.
Вот уселась и молчит, ждет, что я скажу
В оправдание свое, как я докажу,
Что не я, а жизнь ее сделала такой,
Что судьба во всем виной, властною рукой
Мной как куклою она управлять могла,
Нанося удары той, что душой была…
Миг – и сам я тот урод: жалкий и больной,
Покрывает ноги плед, золотой каймой
Оторочен его край – в бархате уют,
Свечи тени шевелят, пламя в воздух льют.
А во мраке пустоты человек стоит,
Смотрит в пол, окаменев, смотрит и молчит.
Вот собрался, хмурый взгляд устремил в меня,
Прохрипел свое «прости», с пониманием
Я взираю на него, слушать недосуг,
Так приятен свежий эль – он мой лучший друг.
Полумрак ласкает взор, ноги греет плед.
Человек же вздор несет, иль какой-то бред,
Шепчет, мерзко скаля рот, что-то про семью,
Про детей и про жену – что я не пойму,
Ведь неважно то, что он хочет мне сказать,
Все, что было и за что нужно наказать…
Так приятен свежий эль, ноги греет плед,
Человек же вздор несет, иль какой-то бред,
Брызжет пеной, скаля рот, корчится, вопит,
Но сегодня он никто, нынче разум спит.
Завтра утром он воскреснет,
Завтра будет все, как встарь –
Он хозяин поднебесья,
Я минувшей ночи хмарь.