Всё душа моя, древняя, мается,
Всё ей тесно, и всё ей не можится,
То в горючих слезах надрывается,
То в тоске подсердечной тревожится.
То ночами глазами огромными,
Как ребёнок оставленный матерью,
С завываньями глянет, утробными,
Но отыщет, как прежде, апатию.
Всё зовет меня песней протяжною,
Комом в горле, паскуда, откликнется,
И такою вдруг станется влажною,
Что ручьями солёными выльется.
На луну, заскулит и оскалится,
И к дверям с неприкаянной силою,
За мечтою своею отправится
Чтоб меня снова сделать счастливою.