А однажды утром ты просто страшно проспишь.
Будет дождь, и как водится, жуткий трафик,
А уже в метро к «удаче» присовокупишь
Что забыла ключи и все-все свои тетради!
В марафоне от станции до домов,
Где ютится твоя малюсенькая мастерская,
Ты успеешь сломать каблук, проклянув «умов»
Тех, что это хламье, в общем-то, выпускают.
И когда ты, продышишься, плюхнув себя на стул,
Завибрирует грудь неясно-тревожно-тонко
Это… как объяснить…этот странный гул,
Будто ты не ключи захлопнула, а ребенка.
Ты отложишь блокноты, линейки и чертежи,
Отодвинешь, чтоб свет не бил, мягкий хобот лампы,
И вот здесь ментальные виражи
Оборвутся самым банальным штампом.
«В этот день мы расстались… Я помню снег.
Завалило все, от Лоо до Сочи.
Я кричала, как сука, в течной побег
Меня поезд нес под покровом ночи…»
И мгновение будто сгустится и упадет.
Ты запрешь свой хлев, побредешь таскаться.
«В этот самый день, только в прошлый, холодный, год…»
Ты ускоришь шаг, чтоб на людях не расплескаться.
Дождь все бьет, но в двух квАрталах есть подвал
(Там так льют, чтоб стаканы переливались)
Он тебя там когда-то внезапно поцеловал
И с тех пор вы больше не расставались.
Побежишь, каблук волоча (хоть плач!)
Завернешь за угол, и будто в глаза помеха
Различишь за ливнем знакомый плащ.
Хотя, что там, целого человека.
Небо грохнет так, что захватит дух.
В голове все треснет и зашатается.
Онемеешь всем сердцем. И плеер вдруг
Как заклинит. На песне «Не отрекаются…»