Солнце в небе – персик перезрелый,
А земля растрескалась от зноя.
В омут зыбкий окунуть бы тело,
Только нет и лужи под рукою.
Высота на солнцепеке самом,
И расчёт в окопе, как в духовке.
Этот пункт сегодня признан главным
И удобным для артподготовки.
Важность этой маленькой высотки
Неприятель тоже понимает.
Не случайно, точно по наводке,
«Хейнкели» атаку начинают.
Вверх взметнулись и земля, и травы, -
Почва так и вздыбилась от взрывов.
Запах тола, гари, как отрава,
Грохот, гром и свист без перерывов.
Отбомбились. (Наугад, похоже),
Смерть пока расчёт наш миновала.
Маскировка в этом деле тоже
Действие немалое сыграла.
Тишина…. И самое бы время
Дух перевести за папиросой.
Но не дремлет вражеское племя –
Танки наползают по откосу.
В окуляр бинокля смотрит зорко
Юный лейтенант, почти мальчишка,
От волненья взмокла гимнастерка
Да румянец разгорелся слишком.
-Восемь…, девять…, - и со счета сбился.
Чертыхнувшись, так сказал расчёту:
-Сибиряк, уж коли закрепился,
С места не отступит ни на йоту.
Так что нынче повоюем, братцы,
Враг узнает, где зимуют раки.
Нужно непременно продержаться
На высотке при любой атаке….
Танк ведущий виден очень чётко,
И наводчик, слушаясь приказа,
Бронебойным бьёт прямой наводкой.
Замер танк и задымился сразу.
Громкое «Ура!», команда снова:
"Ваня, бей! Огонь! Огонь! Огонь!»
Задымился бок и у второго,
Пушка скачет, как упрямый конь.
Время, как понятие, исчезло,
День - не день, а сущая резина.
Плавится металл, горит железо,
Рвутся мины и ревут машины.
Всё ожесточеннее атака,
Сатанеет враг от неудачи:
Потерял в бою уж восемь танков,
Так и не решив своей задачи.
И у русских тоже есть потери:
Выбыл заряжающий Синицын,
А осколок, налетевший зверем,
Раздробил наводчику ключицу.
Более того – разбит к тому же
И прицел у пушки – вот утрата!
Через ствол прицеливаться хуже,
Но и так попали в супостата.
Вдруг, боец, снаряды подносивший,
Навзничь рухнул, точно подкосили.
Лейтенант, к солдату подскочивший,
Каску снял: последнего убили…
Каждое движенье – просто пытка,
Юный лейтенант сам заряжает.
Он один да пушка-инвалидка,
Ранен он, а танки наползают.
Кончились снаряды, танки тут же
Ринулись на высоты макушку.
Гусеницы, лязгая, утюжат
Наш окоп, а вместе с ним и пушку.
Лейтенант, собрав всю силу воли,
Сжал в руке слабеющей гранаты,
В этот миг не чувствовал он боли,
А хотел лишь одного – расплаты.
За ребят, что лишь вчера смеялись,
Табачком делились да едою,
А сегодня навсегда остались
Вместе с пушкой здесь, на поле боя….
…Танк фашистский близко, где-то рядом,
Нагло наползает смрадной тушей,
Взрыв гранат смешался с канонадой –
Или это обманули уши?
Прежде, чем сознанье ускользнуло,
Лейтенант увидел край родимый,
Вот село, вот хата промелькнула…,
А вот мама: «Что с тобой, любимый?»
Облепила тишина, как вата….
…Приоткрыл глаза – зажмурил сразу:
Много солнца, белые халаты,
Так слепят, что больно видеть глазу.
-Ну, герой, вернулся с того света? –
Медсестра склонилась: - Врать не буду,
Пять деньков ни слова, ни ответа,
Уж и не надеялись на чудо.
Дважды к нам из штаба приезжали.
Рассказали, как вы там с расчётом
Насмерть перед танками стояли,
Не одну спасли тем самым роту.
Юный лейтенант – виски седые,
Слушал медсестру и слёз не прятал:
Ведь в расчёте были молодые,
Жизни не видавшие ребята.
…Ветер ветку за окном колышет,
Жалобно поёт о чем-то птица.
А ребята песнь её не слышат,
Спят в земле. Им ничего не снится….