Она жила. Ей тошно было
Смотреть на этот белый свет:
Когда надежды больше нет,
То, значит, и душа остыла.
Она накладывала руки
На горло собственной судьбе.
Была оправдана в Суде,
Но не было конца разлуке.
Разнузданные нервы жгли,
Хлестали душу где попало.
Казалось – всё! уже пропала!
Но новые напасти шли.
И, погибая, воскресала
Зачем-то каждый новый день.
Каких неведомых людей
Своим страданием спасала?