Стан плакучей ивы Саади
Со своих волос роняет слезы.
На дороге жизни позади
Так рыдали русские березы.
Мне напомнил это Мажнун-тол,
И свои российские мотивы
Я пою, лаская гибкий ствол
Азиатской одинокой ивы.
Одинок я также, как она.
Сердце жгут страдания Мажнуна.
Песня тора дивна и грустна,
Будто вновь души запели струны.
Я сегодня плачу о тебе,
Как когда-то пел о той далекой
Русской пери в красном, что в судьбе
Свет зажгла надеждой синеокой.
Той надежды свет давно погас,
Силуэтом стал за грез лугами.
И теперь в огне восточных глаз
Твои слезы вижу жемчугами.
Как Тохир, страдавший по Зухре,
Я приду к тебе однажды тайно,
Губ твоих коснувшись на заре.
Ты поймешь, что это неслучайно.
Опьянен любовью нынче я,
А не зельем тем, что на попойке
Жить меня учила боль моя,
Душу рвать, как на больничной койке.
Чехарда богемных сплетен злых
Мудрых слов услышать не давала.
И лежит за грязью дней былых
Мне ответ конца или начала.
Заунывный бабок плач в церквах,
Бас монаха мрачный и загробный
Нагоняли мне тоску и страх,
А Восток волшебный, бесподобный.
В Гулистан меня ты позови.
Розой стану для такой красивой.
Обезумел я от слез любви
С длинной пряди той плакучей ивы.