Валерий Спиридонов
Сын другого «сапожника»
(Новая версия о происхождении Сталина.
Об этом рассказывал мне мой друг
Михаил Григолович Чиковани)
Мать Джугашвили, согрешив
С «сапожником» евреем,
Секрет навечно сохранив,
Мечту свою лелея.
Не ради похоти людской
Он вдул ей, как корове, –
Была исполнена тоской
О пользе «свежей крови»...
Он был нахрапист, деловит, –
Деньгу рубил «сапожник».
И шибко в грамоте подбит,
Хотя и был безбожник.
Сын тёмный гор – сванет, мегрел, –
Он рядом с ним – скотина.
Вот потому еврей потел,
Заделав Кате сына.
Муж пас в горах овец и коз.
В сапожной – стоны, крики.
Сосед – солиден, горбонос,
Да ростом невеликий.
Бог пошутил, без дураков,
И вырос Изя в корень, –
Он до семи вставал вершков
Его проворный шкворень!..
Вот чем завлёк соседку он –
Не златом, не стихами.
Не тем, что был в неё влюблён.
А пИхами-пихАми...
Да, забрюхатила она.
Вновь стала дочью горней.
И нет намёков даже на
Игру соседских шкворней...
Мать Джугашвили родила:
Рос сын – проворный, хитрый.
Хватало в нём добра и зла,
Тонов иной палитры.
Грузины – доблестный народ:
Растили кукушонка,
Хоть понимали: он – не тот,
Но обходились тонко...
Прошли года. Сын повзрослел.
Стал чистить сейфы, банки.
Он был коварен, зол и смел,
Вступая в жизнь с изнанки.
Стал на на «сапожника» похож –
С рыжинкой, конопушки...
Он «осознал», и стал не хож
До маминой избушки.
Пройдя суровые шторма
Всех войн и революций,
Что не грузин – сходил с ума.
И трясся от поллюций.
Он жить, как Берия, не мог:
Ему претило ****ство.
Курил табак, пускал дымок,
И клал он на всеядство...
«Во мне гуляет кровь жида! –
Сходил с ума, зверея.
Решил он: – Раз, и навсегда! –
Согнать с постов еврея!..».
Простить он матери не смог
С «сапожником» измены.
И, завязав сей узелок,
Он начал перемены.
А что нам бедный Соломон,
Иль добродушный Изя?
Но вождь был кровно уязвлён,
Гоняя их по жизни…
Под ним – Великая страна ах!..
«Ну, как могла ты, мама?» –
И, посылая маму на х...,
Шагал вперёд и прямо...
27.08.2011