Сто раз прошагав вдоль кремлёвских оград,
В стопервый - к ним снова вернулся.
Кремлевский портье - Александровский Сад,
Увидев меня, улыбнулся.
Приятная встреча двух старых особ,
Неспешное речи теченье.
Портье, как и должно, спокоен и сноб,
Исполненный самозначенья.
Тренчит на струне воробей-гитарист
И лоск ему перьев не важен.
Мундир у портье каждой веточкой чист,
Дождями промыт и проглажен.
Не молод, но царствен, как старый артист,
Он весь, как старинный театр.
Его рисовал не один портретист,
Его посещал император!
Гремели литавры тяжелых карет,
Галоп выбивали копыта,
Летели гусары каретам во след,
Придворная челядь и свита.
Сияли сиятельства и господа
Сенаторы золотом рдели,
И молча портье пропускал, иногда,
Красоток ночных из борделей...
Народного гнева лихие ветра
Царям отходную пропели
И скинули с башен орлов под - "Урра!"
Товарищи в серых шинелях.
Их путь обагрила иная звезда,
Им новый открылся Мессия
И кровью сочился Святой Иордан
Свинцом окрещенной России!...
Не стану судить, кто был грешен,
кто - свят.
Отечества в судьи? - Не нужно.
Но празднуют новый уже маскарад
В краю, где грустит Александровский Сад
Под окнами царских конюшен.
(Фото из интернета)