Моей лучшей подруге.
Коромыслом повисла луна средь бездонного неба.
Легкий ветер тревожит полотна тяжелых гардин.
В очертаниях мягких все лица милей и моложе.
Далеко до рассвета и берег прибрежный незрим.
Вспоминаю твой образ в своем несговорчивом детстве,
И лицо в обрамленье волнистых, пшеничных волос.
Растревожила ночь переписанной прозою сердце,
Распаливши костер, незатейливых радостных грез.
Головастая девочка в вечно испачканном платье.
От вниманья вся бледная. В горле стеснения ком.
Лишена неосознанность, словно младенчество смысла.
Невдомек было знать, кем мы станем друг другу потом.
Устремляется память к истокам разгульных баталий,
Поглощая реальность в эфирном дурмане вина.
В отшумевшей весне мы законы морали попрали,
Необузданным нравом своим, насладившись сполна.
В откровенных суждениях дух своеволия веял,
Многословье тебе, удавалось с огромным трудом.
И бесспорно, мы были честней и гораздо прямее,
Сохраняя в натурах упрямства несносный синдром.
Утомленные днем, мы тихонько сидим на террасе.
В обнаженной душе произвол и вокруг... тишина.
Коромысло луны освещает житейское счастье.
Слышно только вдали, как у берега плещет волна .