С новым учебным годом всех Вас,друзья!!
Мы ведь тоже учимся, не так ли? Иногда и на ошибках..что поделаешь, всё течет, всё меняется..А потому первое, с чего иы начнем-
-Проверьте и отредактируйте(кому не нравится) НАЗВАНИЕ Вашего экспромта, сообщив об этом мне в почту.
-Проверьте тот ли вариант эспромта, из множества присланных Вами, здесь размещен. Для исправлений отводится ровно сутки- до 9.00 мск 2 сентября. Далее идет голосование.
-Проверьте, правильно ли расположены строки.
-Несколько экспромтов отправлены, но пока я их не обнаружила, сегодня повторите попытку.
Совсем неплохо было бы устроить читательское голосование за три первых места. Оплата -из спонсорских вложений.
И,напомню условия этого завершающего конкурса -
Дополнение к Правилам
http://stihi.ru/2011/06/27/4285
4.2. За экспромт выставляется 3 оценки
1.Мастерство- (техника исполнения, художественность, образность)-1-5
2.Тема-Насколько содержание экспромта соответствует изображению на картине ---
оценки 1-2-3
3.Сила воображения автора ---бонус +1 или в случае совершенно уникального +2 балла.
1.В черно-белой монаде…
В чёрно-белой даосской монаде
Заключён бесконечности путь.
По причине мечты о награде
Человек жаждет ветра глотнуть.
Легендарный «Летучий голландец»
Бродит призраком дьявольских пут.
Бороздит по волнам этот братец
И не знает на завтра маршрут…
В бесконечную гладь океана
В сущность женских, тех ИНЬских начал
Добавляет создатель по плану
Лунный свет, словно ЯНский кристалл.
Многогранная жизнь на твердыне
Гармонично рождается там,
Где нет места коварной гордыне,
Не пускающей к счастью вратам.
Инь и ян - одна из основных концепций древнекитайской натурфилософии
2. Агатовые бусы.
Пляж на Мальдивах . Греет поджаристый зад тёлка из Курска.
Дина скучает, курит и ест шоколад фабрики Крупской.
Памяти чётки нижет на томную грусть, душу терзая.
Длинная нитка чёрных агатовых бус грудь украшает.
Магия камня из неизвестной страны дарит прохладу.
Дрёма крадётся, и пробивается в сны тень Илиады.
Видится Дине - парусник в море ночном мечется лисом.
Гладит Елена, как золотое руно, кудри Париса.
Нежные взгляды звёзды затмили огнём. Страсть и безумье!
Ценной пропажи хватится нынешним днём гневный Везувий.
Муж-рогоносец - мстительный варвар. Прощай, Славная Троя.
Смерти коктейли цедит Арес, замешав судьбы героев.
Плачем великим чайки над синей волной будят девицу.
Дина вздыхает:" Жалко, что сон не со мной. Вот же приснится".
Рядом пузатый вертится жирный парась - муж престарелый.
В море лазурном вдруг промелькнул, как мираж, парусник белый......
3.Черноматизм
Прости, но прочих красок больше нет.
Один остался цвет – бездонно-чёрный,
И я пускаю в плаванье корвет
По саже на стекле,
По тёмным волнам.
Туда, где солнце черное встаёт,
Где три луны – мазки китайской туши,
Где тьма есть тьма, и тьма - весь белый свет.
Такой супрематизм…
Тебе он нужен?
Там берега - сплошной обсидиан,
Там дождь чернильный поливает лужи…
Но чёрный парус поднят, выход дан.
Плыви же, ну же, ну же,
Ну же, ну же…
4.За рамкой.
В родных берегах усталость и та добрее:
беззлобно кусает, на плечи не давит грузом.
Пурпурные сумерки тело уютно греют,
и ночь заполняет иссохшее за день русло
измученных жаждой комнат. Живая влага,
струясь, вытесняет песочный осадок быта
из сна. Оживаю, плыву за буйки, за рамки.
Я – лёгкий кораблик. Условно кольцо гранита.
5. Я тебя не люблю.
Путь какой маячил в зазеркалье?
Свет каких загадочных глубин?
Чёрный парус призраком мелькает
той, несостоявшейся, любви.
То исчезнут, то всплывают снова,
скрипом леденя, его корма.
И короткие четыре слова –
канонада в линии ума.
Камень ветром закалён и солнцем,
я на нём, застывшая, стою.
С корабля твой голос раздаётся:
«Я… тебя… не…люблю…»
6. Эпитафия
Вот памятник из черного агата…
Вот парус в серебре изображен…
Под ним - Душа Усопшего Пирата
По прозвищу «Неустрашимый Джон»…
Верней, не так – Душа его взлетела:
Хохочет и резвится, пенит эль…
А здесь навеки приземлилось Тело -
Уложено в холодную постель…
Он был пиратом, Сатаны Солдатом
С рождения и до последних дней.
Он с Океаном слыл запанибрата
И даже спорил: «Кто кого сильней?!»…
Сердился Океан – штормил он в гневе,
Рвал паруса и отправлял на дно
Кораблики, плывущие на север,
На юг, восток и запад заодно…
Зачем топил? Наверно, для услады
Наполнить ненасытное нутро-
Ведь до сих пор на дне хранятся клады:
Монеты, самоцветы, серебро.
И Джон Неустрашимый делал то же,
Но как-то бесшабашней и добрей:
Вдруг возникал его «Веселый Роджер»
В фарватере плывущих кораблей…
На абордаж! Стремительность захвата!
Команду - за борт (пленных не берем)!
Все самоцветы, серебро и злато
Разделим честно! …И рекою – ром!
Вот тут, увы! Ворвется жизни проза -
Сойдем на берег с трапа корабля….
….Ведь умер Джон от печени цирроза -
Он слишком много рома потреблял!
7.Узник.
Вот парусник бродит по кругу
В лазурном, скалистом плену.
Расплата за чью-то поруку?
Он в чей-то игре на кону?
Проходит вторая неделя
Как шхуна кружит в западне,
Но ищет упрямо и смело
Просвет в неприступной стене.
В зеркальной лагуне уютно,
И нет здесь ни ветра, ни волн.
Зачем же ты, глупое судно,
Мечтаешь увидеть мыс Горн?
8.. Балтика, 1940-й
Луна, извечный недруг беглецов,
Дробит свой свет на ровной ряби моря.
Кораблик, черный тенью парусов,
Спешит укрыться от чужого взора,
От мест родных, где прожиты века,
С надеждой на чужие берега.
Вокруг – тяжёлый, мёртвый мрак войны,
Иных держав холодные границы…
Уходит он, виновный без вины,
Чтоб никогда уже не возвратиться.
И странным бликом светится Она –
Надежда на другие времена.
9.Гадание.
По блюдечку с каёмкой голубой
Я яблочко катаю наливное
И слышу, как в ушах шумит прибой,
И вижу море в обрамленье зноя.
Как в заповедном поле трын-трава,
Во мне растут магические силы,
И заклинаний древние слова
Звучат, как грозовые переливы.
Вот блюдце превратилось в чашу скал,
В овале без конца и без начала
Скрипит штурвал, играет пенный вал,
И парусник проходит величаво.
И пусть хэллоуин впадает в раж,
Но не сдаётся парусник пиратам,
Ведь никакой пиратский абордаж
Не совладает с крепким русским матом.
Гадание закончилось моё,
И предсказали праздничные веды,
Что принц ко мне на яхте приплывёт,
А белый конь пусть ищет в поле ветра.
10. Безбрежная мечта.
Я не вижу серых красок,
В нашем мире бытия,
Может это и напрасно,
Но быть может и не зря.
Я на паруснике белом,
Все моря переплыву,
Капитаном буду смелым
И найду свою судьбу.
Мне заря лучом осветит,
Путь не близкий в дивный край,
Где с любимым будем вместе.
Где надежды дарит май.
А луна - душа морская,
Пусть зажжёт свою свечу,
Каплю отблика роняя,
На безбрежную мечту.
Лёгкий штиль, с морской прохладой,
Чайки, стонущей каприз,
Будет мне в пути наградой,
За подаренный эскиз.
11. Самоцвет.
Художник долго жил на свете,
Принёс булыжник под резец,
Поделку высек в самоцвете,
Представив нам тот образец.
Картинка с вычурным ответом
Для тех, кто созерцал её.
Кто жизнь проходит по заветам
Тому не страшно за своё.
Смотрю на фото, размышляю:
Какую жизнь прожил творец?
Свою догадку проявляю:
Силён был флотец-молодец.
Оставил всё за горизонтом,
Фрегат идёт на широте,
А в голове задумки фронтом,
И неизвестное в душе.
12.Камни.
Жгла кислород раскаленная трасса
Плавились спины уставших мостов
Зоб из машин разноцветного класса
вылез к кустам прилежащих домов.
Я как заложник чужих патологий,
Серое солнце и бездну кляня,
Камни с обочины поднял, что помнят
Долгое, долгое время дождя.
Тряпкою сохло забытое небо.
Пылью умылась слепая Земля
Бог позабыл, где он был, а где не был
Камни лишь помнили время дождя.
Время, когда величавые скалы
Руки свои опускали на дно.
Время, когда звери, птицы и гады
Богу орали – а нас-то за что?
Ноев ковчег в мировом океане,
Новых людей, их дома, города,
Войны, империи помнили камни.
Помнили - жизнь начиналась с нуля.
Камни шептали о Божьих прорехах.
Ной проявился, махнул мне рукой.
Камни остались. Я снова поехал
Той же дорогой обратно домой.
13.Реликвия.
Как дерево, растущее на крыше
Забытого властями долгостроя,
Считает, что оно секвойи выше,
Но век недолог у такой секвойи
Вот так и ты, прекрасный черный парус,
Установив на мачтах и бромстеньгах,
Не будешь под началом у корсара
Мотаться, отбирая жизнь и деньги.
А будешь украшеньем на комоде,
Закованным, в пространство лазурита,
Предметом, кем-то выдуманной моды.
Любимым, но увы, давно забытым.
14.Кораблик моей души...
Лишь тихий всплеск остался править эхо в ночи,
Твой слабый флер уже не вспенит лунную заводь,
Скользит по легкой зыби кораблик моей души,
Он смел и полон сил, впрочем, это всего лишь память.
Еще, дрейфуя, он ощущает трепет волны,
И дно его пока не забыло дерзкости рифов,
Полынный привкус сдобренной илом мутной воды,
Но курс уже ведет мой бриг к хранилищу мифов...
15.Тайна
Твоя душа – загадка,
Сердце твое – как камень:
черный, холодный, гладкий...
И только я знаю:
в камне прячется море.
В море – штили и бури.
В море – счастье и горе...
И по его лазури
парус мой одинокий
держит курс к горизонту.
Близкий мой, мой далекий...
Я одна знаю, кто ты...
16.Талисман.
На старом, пыльном чердаке особняка, -
Хранилища даров заморских райских стран, -
На дне окованного медью сундука
Нашел мальчишка черный камень-талисман.
Едва-едва коснулась детская рука
Прохладной глади, как ожил под ней кристалл,
Неяркий свет залил пространство чердака,
Прибоя шум манящей песней зазвучал:
"Поверь на миг своей мечте, ступай на зов,
И станешь, парень, капитаном корабля,
Среди экзотики открытых островов
Тебя, малыш, ждет неизвестная Земля.
Команда в сборе, поднимает паруса
За горизонта даль стремящийся корвет,
Попутный ветер обещают Небеса,
Пророчит ясный день алеющий рассвет.
Смелей, мой мальчик!..Поспеши, шагай на борт
Под крики чаек, провожающих в поход,
Не страшен будет в бурном море даже чёрт
Тому, кто свято верит в сказку, чуда ждёт..."
От грез очнувшись среди пыльных, серых стен,
Мальчишка сжал в руке таинственный кристалл:
"Моя душа навек попала к Морю в плен,
И быть мне только капитаном..." - прошептал...
С тех давних пор прошло немало лет и зим,
Но помнит случай седовласый капитан, -
Во всех походах к дальним странам вместе с ним
Кристалл заветный, черный камень-талисман...
17. Чудо.
Простой кусок обсидиана
На рынке турок продавал.
Горящий взгляд и говор странный
Народ разили наповал.
Тот камень силою востока
Ловил в силки своих тенёт.
Так глаз восточных поволока
И зажигает и зовёт.
Не в силах распрощаться с чудом
И под влияньем тайных сил,
Я этот камень ниоткуда
Не удержался и купил.
Раз в месяц грань его светлела,
И было видно, как в окне –
Иных миров текут пределы,
С тобой сойдясь наедине.
В них всё не так. Размыслил здраво:
Вид, будто в зеркало глядишь,
Обычно, левое там право.
Кричи, и оглушает тишь.
Там миром правят побирушки,
Вершиной выглядит прогиб.
Там белокурый пишет Пушкин
О том, как Лермонтов погиб.
Сижу богатый и никчёмный,
Приоткрываю жалюзи.
Гляжу в окно, и парус чёрный
По морю лунному скользит.
18.Черный камень
(пиратская)
Увидев парус - вспомнишь о пиратах,
Воспетый в песнях флибустьерский мир,
Бим-брамы, стеньги, фоки и канаты,
И наш напиток - загорелый спирт.
Укромные лагуны в синем море,
Бесстрашный шкипер, трепет парусов,
Изломанные губы в сиплом оре:
Пиастры, Южный Крест, и - йохохо...
Но шлюп увидев вместо бригантины,
И вместо сини - хляби грязных луж,
Не верь, что врут не песни, а картина.
Ведь этот камень - цвета наших душ.
19.Колыбельная «Перстенёк»
Рефрен:
Вот тебе перстенёк,
Камешек-уголёк
С дымкою голубою.
Лодка на нём плывёт,
В светлую даль зовёт
Вслед за своей судьбою.
1.
-Мамочка, страшно мне!
Что там за тень в окне?
Что так бушует море?
-Сгинут печали прочь,
Спи, это только ночь,
Утром забудешь горе.
Рефрен:
2.
- Мам, там полно ребят,
Скрасить бы чем наряд,
Стыдно сходить с крылечка!
- Раненько поутру
Камешек подберу,
Будет тебе колечко.
Рефрен:
3.
-Мамочка, что со мной?
Душу украл весной
Милый, что приголубил.
Долго глядел в лицо,
Даже надел кольцо,
Крепко целуя в губы.
Рефрен:
4.
-Мамочка, как мне быть,
Как мне любовь забыть?
Брошусь за милым в море!
-В люльке качая дочь,
Будешь не спать всю ночь,
Так и забудешь горе.
Рефрен
20 Талисман любви.
Он был порожденьем вулкана –
стихийный потомок огня,
но канул на дне океана,
попал из огня в полымя.
Так лучше, чем грузом на шее
и камнем на чьей-то душе.
Мечтал о судьбе украшений?
Тщеславье – людское клише.
Он принял легко и смиренно
забвения тягостный груз,
издёвки зубастой мурены,
ухмылки надутых медуз.
Часы исчисляя веками,
лежал терпеливо на дне,
но сходят с ума даже камни
в сырой монотонности дней.
Устав от штормящих истерик
солёных, взволнованных вод,
рванулся на солнечный берег –
увидеть хотел небосвод,
где звёзды, совсем не морские,
в созвездии Рыба и Рак…
Удача! Семь футов под килем!
Прощай, атлантический мрак…
…На узкой полоске прибоя,
в борьбе с набежавшей волной,
его заприметили двое –
любители жить под луной.
Он был неприкаянным камнем,
а стал талисманом любви!
…Теперь, окантованный сканью,
валяется где-то в пыли…
21.Жизнь моя, не заблудись в дороге*
Кто-то вновь плывет под парусами,
Встречным улыбается ветрам,
Бросив вызов шторму и цунами,
Веря, в исполнение желаний,
И в удачу - смелых талисман.
Я давным-давно сошла на берег -
Ластится у ног ручной прибой...
Воздается каждому по вере,
Почему же ноет в подреберье ,
Дом уютный кажется тюрьмой?
Хочется сломать, раздвинуть стены,
Крылья обрести и высоту,
Чтоб рвануть на краешек вселенной,
Вместо реверанса с авансцены,
Крикнув: " Не дождётесь!" в темноту.
Вырвавшись из будничной берлоги,
Новый лист открыть в своей судьбе,
Пусть не зная цели - мы не боги...
Жизнь моя, не заблудись в дороге.
Приведи меня к самой себе.
* - строчка из стихотворения Владимира Добина.
22.Колыбельная для взрослой дочери
Ты такой большою стала,
Девочка моя,
Мал тебе диванчик старый –
Это вижу я,
Но новей уже не нужен…
Верится с трудом,
Что ты завтра с юным мужем
Свой покинешь дом.
Сяду рядом – наглядеться,
Скрою грусть свою.
Хочешь, я тебе, как в детстве,
Песенку спою?
Спи, дитя моё родноё,
Закрывай глаза.
Пусть тебе приснится море,
Чайки, паруса…
(Ты влюбилась в одночасье
В плеск морской волны
И рассказывала часто
Про «морские сны» -
В них ты с капитаном Греем
Мчалась к чудесам…
Жаль, что ты уже не веришь
Алым парусам…)
Пусть приснится бриг Надежды,
Гелион Мечты,
В сказку светлую, как прежде,
Окунёшься ты.
Счастье встретишь непременно
В брызгах пенных волн!
Чёрный парусник Измены
Не пущу в твой сон.
Разведу беду руками –
Только позови!
Чтоб не превратился в камень
Океан Любви.
23. Ничего не случится…
День не будет дождливо-серым.
И под улицы мерный шум
Мы с тобой не столкнемся в сквере,
Телефон твой не запишу.
Избежим мы знакомства с мамой -
Не приеду я к вам домой.
Ты не станешь счастливой самой,
Примеряя подарок мой.
Чай не пить нам, не есть ватрушки
С черносливом и курагой,
Не нашепчет в углу подружка,
Что вчера я гулял с другой.
Не ругнешься в сердцах ты матом,
Жизнь связавшая с подлецом.
И подаренное, с агатом,
Не запустишь в меня кольцо…
Лабиринты судьбы занятны,
В этом множестве галерей…
Ты - Ассоль, безнадежно чья-то,
Ну а я - посторонний Грей.
24.Мечта в кристалле.
В загадочном кристалле – блеск мечты :
Корабль судьбы, плывущий в океане
заветных и несбывшихся желаний.
На корабле, под парусами – ты.
Не встреченный, придуманный герой. . .
Я о тебе безудержно мечтала,
на той скале, поросшей красноталом,
бросая случай фишкой на зеро.
В погожий день взбиралась в высоту,
карабкалась, сбивая в кровь колени,
всё ради предугаданных мгновений,
в надежде на далёкую мечту.
И всё слышнее был сердец дуэт,
звучал он мелодично, как стеклярус,
мерещился вдали мне алый парус!
. . .Но чёрным был заветный силуэт.
Как ночь - на горизонте паруса. . .
Себе я повторяла обречённо:
«Не от беды он, не от горя чёрный -
от солнца, опалившего глаза!»
Но зря на чудо уповала я. . .
Остался в неизведанных глубинах.
В кристалле - мой не встреченный любимый.
за гранью бытия – небытия.
25.Поднять паруса!
- Ты не жди меня, милая, к ужину.
Прикажу я себе : Не робей!
И, наверно, на "Чёрной жемчужине"
Увезёт меня Джек-Воробей.
Ha Карибах мyлaтки бecпeчныe
Бyдyт нaм тapaнтeллy пляcaть.
He xoчy жить нa пpивязи вeчнo я.
Cлышишь, кэп... Пoднимaй пapyca...
26.*А камни помнят
.
А знаешь,
ведь камни помнят всё, что было прежде с ними!
Не бойся,
коснись рукой и постарайся сердцем слушать.
Попробуй,
Хоть на мгновенье ты почувствуй их живыми.
Доверься,
глаза прикрой, тогда они раскроют душу.
Скажи мне,
шум моря слышишь? Мерный шёпот волн древнейших?
Как странно,
века прошли, а этот шёпот неизменен.
Захочешь -
увидишь море в глубине межскальных трещин,
А может,
и корабли, и огоньки святого Эльма!
Проказник!
Играет ветер, в волосах твоих запутан.
С ним вместе
их красотой и блеском солнце восхитилось!
Ты хочешь
под парусами оказаться на минуту,
Что с риском
шли за мечтой, штормам и всем ветрам на милость?
Куда их
пути морские приводили - всем известно!
Привычна
для них игра с коварной смертью от стихии!
Всё в прошлом...
А камни помнят и рассказывают честно.
Поверь им,
своё "вчера" они навечно сохранили.
27.Был алым парус…
Нет ни штормов, ни берегов –
безжизненность слюды…
Храни нас бог от пустяков -
зародышей беды.
Она приходит из глубин
сердечной маяты,
разрушит Мир и ты один
на карте пустоты.
Был алым парус – свет зари,
предвестником любви,
протоковали глухари
ремарку западни…
Лишь око памяти хранит
седую грусть мечты,
оправленное в монолит
душевной немоты.
Стальная серость парусов,
движенье в никуда,
по кругу долгий ход часов…
Вода - песок - вода.
28. Чудо-камень
Что это? – Галька! Просто камень,
Обычный сувенир из Сочи.
Лежит на пляже под ногами,
Волной солёною обточен,
Чернеет от дневных ожогов
С другими на морской отмели.
Десяток «блинчиков»-подскоков –
Его рекорд на той неделе.
С чего ты взял, что он – волшебный?
Что это – необычный камень?
Что отражается в нём небо
И море, будто на экране?
Что видел ты (не верю, каюсь!)
На гранях гладко-чёрных этих,
Как в чёрном море чёрный парус
Мелькнул внезапно в лунном свете?
Видать, ты здесь впервые, парень?
Запомни истину простую:
Умельцы местные, южане,
И не такое нарисуют!
29.Ностальгическое
Восторг в глазах… мальчишка босоногий
Корабль белокрылый провожал,
Взахлёб читая о морях, он строгим,
Отважным капитаном стать мечтал…
Огонь в глазах… и юноша-транжира
На палубе под парусом стоит
Увы, не капитаном — пассажиром,
Но перед ним вся жизнь ещё лежит…
Тоска в глазах… а где тот взгляд горящий
Мальчишки босоногого? Где бриг?..
Да вот он — пыльный камень бороздящий
На полке средь морских забытых книг…
30.Умчались вьюги
Умчались вьюги, сбивчиво дыша,
Льды опрокинув, речка разливалась,
И расплескал рассвет по небу алость,
Кусты лучами солнца вороша.
Еще в полях не расцвели цветы,
Еще скупилась на тепло погода,
Но выдохнула мне: «Плыви!» природа,
И с точки «я» поплыл до точки «ты».
А мысль вела: упасть к твоим ногам
И разбросать листву стихотворений,
Чтоб расступилась каменность сомнений,
К нездешним удаляясь берегам.
Хотелось плыть и плыть до красоты
Сквозь облако нахлынувшей теплыни.
Здесь и другие парусники плыли,
Но не смогли доплыть до точки «ты».
Достичь непросто дальних берегов
По шумному безбрежью половодья,
Однако мне была дана свобода,
Чтоб воскресить в себе самом любовь.
И верилось, что ждет венчальный миг,
Когда две точки «я» и «ты» при встрече
Сольются, как две капельки. Навечно.
В единственный и неподсудный мир.
31.Старый морской бог.
Он парусник рисует на камнях,
один и тот же, по волнам бегущий,
и, вспомнив о своих морских корнях,
он забывает о степи цветущей,
о топоте некованых коней,
в ковыльный рай несущихся потоком,
о тьме веков, о веренице дней,
ползущих караванами к востоку.
Ему не видеть гончих кораблей
и белых парусов на саже буден.
Он допотопный дряхлый бог морей, -
прозрачный, как полуистлевший бубен.
В солончаках, среди сухих степей,
в бессрочной ссылке (горе побежденным),
в пыли дорог застрявший, как репей,
он постепенно стал умалишенным:
А слава позади.Жестокий век
чужих богов качает в океане...
Бессильно плачет бог, как человек,
рисуя паруса на черном камне.
32 Излом
Вычерпать небеса -
лишь бы не уплывать,
чёрные паруса
рвут горизонта гладь.
Думалось: надоест
тихий простой мирок;
виделся новый квест,
в бой призывал клинок.
Но проникал уют
в душу и день и ночь,
нравилось жить в раю,
стало терять невмочь;
верилось: вышел срок -
в сердце покой настал.
Камнем на шее - рок,
вечен судьбы оскал:
Жребий даёт излом -
и на воде круги,
и не укроет дом.
Хочешь сберечь - беги
грудью врага встречать!
Мир - за спиной, спасай…
Рвут горизонта гладь
чёрные паруса…
33.На море-чаша из нефрита.
На море - чаше из нефрита.
Чернеет мачты перламутр.
Каюта золотом забита,
Бодр капитан, и боцман - мудр.
Спят паруса. Их отраженье
Размыто больше, чем слова.
Застыла яхта без движенья,
Волна ласкает борт едва…
Сияют в небе аметисты,
Сюжет красив, конечно, но…-
За горизонтом, прежде чистом,
Чернеет Флинта флаг давно,
Налит бедой воздушный фронт, -
Рвёт флаги, паруса, одежды…
Грозящий бурей горизонт,
Не дарит клиперу надежды, -
Пират к добыче на подходе,
Затворы пушек с лязгом взводит…
А абордаж и нынче в моде,-
Не верьте Флинту и погоде!
*
Прекрасна чаша из нефрита… -
Но где ж собака тут зарыта?
34.Маг и Вика
.
В зрачке мага, похожем на ежевику,
отражается весь наш мир и не наш – тоже,
под кожей – красное море. Вещун нехороший
вздыхает шесть вёсен по Ежовой Вике.
.
В зрачках Вики – интриги, путь на Итаку,
имеет право, недаром она победа;
но в дождь, когда: забывает зонт, легко одета,
плывёт на маяк одноглазого мага.
.
Он журит Вику ласково, поит брагой,
снова спорят о верах, о "судят/не судят".
Она, поджав ноги в гетрах, уплетая штрудель,
смеётся: есть ли кто старомодней мага?!
.
Он подносит к её ушку свою руку –
в ладони-ракушке шумит-говорит море.
Вика думает (не о том, кто кого поборет)
о любви, где они – квадратура круга.
35.Камень
Если не дышать, только полной грудью.
Если быть с тобой, то твоим орудьем.
Если в небо рваться, то только ночью
Обнажённым, ветреным и порочным.
Из постылой каменной глухомани —
Паруса раскрыть, ветер манит, манит —
На свободу, вместе, нам тучи ложе...
Но лежу на месте, куда положат —
В рундуке, в шкатулке, в её кармане.
Ты моя невеста, а я твой камень.
36.На берегах причудливой судьбы
На берегах причудливой судьбы
Безбурности сменяют ураганы,
Скулят, как псы, нелеченные раны,
Маячат дальним светом:"Если бы..."
Искатель испарившихся чудес,
Ты больше не приемлешь лунный трепет,
Надежд последних провожаешь лепет,
Метнувшись по забвения воде.
На грязном дальнем пляже позабыт,
Грустил во днях запутавшийся странник,
Изломанного века неизбранник,
Затоптанный в чадящий низкий быт.
Он столбенел, как поздний колосок,
Затянутый в ветров колючий пламень,
И видел пред собой дышащий камень,
Упавший с неба в стынущий песок.
Тот камень был как хлеб, как взгляд отца,
Живой, всеочищающий, горячий,
И человек с восторгом, жаром, плачем
Увидел жизнь с начала до конца.
Рожденье,детство,отрочества луг,
Звериный рык, униженность таланта,
Любви фальшивой вспученная фанта
И хоровод раскинувшихся мук.
Калейдоскопной лентой шел прокрут
Нелепой жизни, клоунских коллизий,
И годы, сонмом вражеских дивизий,
Уже кричат: "Сдавайся, лилипут!"
Мгновение - и камень почернел,
И свежестью дохнуло с гладкой грани,
А человек, судьбой смертельно ранен,
Осмысливал свой финишный удел.
Казалось - тьма. Но камень просветлел,
И плоть его озвучилась прохладой,
И в тихом менуэте звездопада
Какой-то звук неведомый летел.
И странник вдруг увидел гладь воды,
Где парусник, танцующий, как лето,
Кричал ему, что жизнь еще не спета...
И ждут его грядущие сады...
37. Камень.
Как хорошо смотреть на камень
и видеть внутренность его,
а там - корабль под парусами
и больше нету ничего.
Ни моря черного, ни пляжа,
ни деревянных лежаков,
матрасов надувных и даже
раздетых баб и мужиков!
А как наверное прекрасно
купить на парусник билет,
кружиться в танцевальной зале
до протирания штиблет,
тошнить от сильного волненья
морской разнузданной воды,
впоследствии страдать мигренью
и думать: Боже! где же ты!
спаси меня от этой качки,
от пьяных боцманов и дам,
которые в плену горячки
болтают больше, чем всегда.
Причаль меня - с моей каютой,
с огромным этим кораблём
на остров неги и уюта,
где под кустом - и стол и дом.
Как хорошо смотреть на камень,
пытаясь смысл его понять,
на паруса под облаками...
проснуться и смотреть опять.
38. Женщина на корабле
Женщина на корабле – это плохо,
Женщина на корабле – катастрофа.
Я за кораблем да на шлюпке,
Маменька мне вслед: «Проститутка!»
Вы меня, смеясь, подобрали.
«Помните тот бал?» Вы: «Едва ли.
Детка, я в балах и темницах
Путаюсь, как в картах девица».
Я Вам пела песни ночами,
Вы меня княжной величали.
Палубу мела юбки шелком -
Прямо из принцесс да в дешевки.
Боцман меня кликал штурвальной,
Вы – то штормовой, то опальной.
На себя взглянула украдкой:
Ох, умора - горе-пиратка.
Знаете, я в бурю могла бы!
Но…
Мошка в янтаре - мой «корабль»,
В запонке, меж синих сапфиров...
Стала я для Вас сувениром.
39.Кораблём
видится: кораблём иду сквозь булыжное море страшное,
ну каким кораблём - невзрачным таким корабликом.
воздухом наполняются паруса, в закатное окрашенным,
по вкусу напоминающим паприку.
матросы на борту моём голодом вымотаны,
жаждой изувечены, миражами изъедены.
мнятся им девушки, родниковой водой вымытые,
на всё согласные, торопливо раздетые.
а девушкам этим о мускулистых юношах мечтается,
населяющих местности дикие, тестостероном пропахшие.
девушки хотят заниматься любовью, но занимаются танцами,
чувственные, бедовые, ненастоящие.
каменные шторма налетают на судёнышко квелое,
впрессовывают его в пучину бетонную, смертью огрызаются.
матросам является девушка, бутоновая, апрелевая,
одетая по самой последней моде, в шаловливую сетку рабица.
хватают матросы её за тело иллюзорное,
и покрываются руки их ранами ужасающими,
плачут они слезами огромными, бизоновыми,
девушка гладит их по волосам, цветущая, всепонимающая,
всё гудит, чертыхается, дух захватывает, душу выворачивает.
матросы обнимают девушку, чувствуют биение жизни, шипами изодраны.
на самом деле этого ничего нет - есть лишь запах пустыни вкрадчивый,
полный штиль и кораблик пустой, плывущий в подземную сторону.
40. Путь домой
На одной из старых улочек (не скажу, какого города)
Есть лавчонка неприметная, где желания сбываются.
Среди россыпи шкатулочек там заря дрожит от холода,
Пышет жаром солнце медное, а ведунья улыбается.
На закате дня осеннего забрела туда случайно я,
Приглядела милый камешек – чудо дивно-полосатое,
Ничего, казалось, ценного, но тянула сила тайная,
Цапанула сердца краешек цветом ласково-агатовым.
Прикоснулась недоверчиво, не рассердится ль владелица?
Нет, кивает одобрительно, мол, не бойся, всё по правилам.
Добавляет: «Ну, очерчивай круг на камне, красна девица,
И увидишь, что разительно, я судьбу твою исправила».
Что ж, вняла вербальной магии, всё исполнила, как следует.
Приоткрылось вдруг заветное: рябь на море серебристая,
Берегов не видно с ма'ккией, только парусник с подсветами
(То ль ночными, то ль рассветными) мчит, похоже, к тихой пристани.
Поняла, прониклась, вспомнила: ждут меня родные, близкие
В старом доме, тёплом, ласковом (было дело, опостылевшем).
Прочь пошла из странной комнаты, дождь на улице неистовый...
Возвращаюсь, хватит странствовать, не лишиться б лёгких крылышек.
Захлебнувшись в полноводии, о воде молила Господа...
Наигралась в «принцев-золушек» (в золочёных клетках муторно).
Нагулялась на свободе и нахлебалась горя до'сыта,
Еду в край росистых полюшек, там рукой подать до хутора...
Прим: ма'ккия - заросли вечнозелёных кустарников и деревьев.
41.Коктебельский сувенир
Безделушка, брелок из прибрежной торговой палатки -
Карадагский агат, лёгким пёрышком парус темнеет -
Затерялся в дорожном плаще глубоко за подкладкой.
Я, наверно, уже не вернусь к берегам Коктебеля -
К золотистым холмам, исполинским изломанным скалам,
К бирюзовым волнАм, омывающим пёструю гальку.
Сувенир черноморский, не станешь моим талисманом?
Чернопарусный странник покинет любимую гавань.
Что ж, поедем на север, оcколок умEршей стихии?
Сын извергнутой лавы, обмылок штормов и прибоев...
Взгляд прощальный на море - и волны как будто притихли,
Но (послышалось?) глухо вздохнул Карадаг за спиною.
------------------------------------------------------
Карадаг (Черная гора) - древнейший потухший вулкан, действовавший 120-160 млн. лет назад
Среди минералов, встречающихся на Карадаге, большой известностью пользуются многочисленные разновидности кварца -
собственно кварц, халцедон, агат (часто неповторимых, присущих только этому месту расцветок и рисунков),
опал, сердолики разных оттенков, аметисты, цитрины, кварцево-халцедоновый оникс, пестроцветные яшмы.
42. Круиз.
Шестнадцать... Там было то сладко, то грустно
И сердце звенело от первого чувства.
И думалось: «Ну же! Смелей!».
Кораблик бумажный – как яхта, как шхуна,
Вращаясь по лужам любимцем фортуны,
Вполне мог доплыть до морей:
Надолго, навечно, до самого гроба
Люблю и любима - о, счастья как много! -
Шептала (наивность – не грех?).
Но мойры, увы, не сидели без дела:
Раскис мой кораблик, а я повзрослела.
Банально, почти как у всех...
Немного за тридцать – тут тихо и славно,
И мысли все время о важном, о главном:
Как вырос стремительно сын,
А дочка, (напасть) подхватила ветрянку,
Кредит не погашен – звонили из банка,
Так, мужу в подарок – часы.
Вдруг взгляд натолкнулся на скомканный кем-то
Бумажный кораблик с пурпурною лентой,
И слева кольнуло слегка.
Рука потянулась - случайно, несмело,
(Забыв на секунду, что я повзрослела),
Расправить его «паруса».
Мы вместе рванули в открытое море,
А разум с душою цинично поспорил:
Поставишь на этих двоих?
Упреки, сомненья за нами эскортом,
Но билась надежда толчками в аорту:
Мы сможем, мы вместе, мы их...
Последнее чувство – использован трафик…
Привычной аджендой налажен мой график.
А был ли злосчастный круиз?
Оплавилось сердце, края почернели.
И мы, мой корабль, совсем повзрослели.
Плыви в безнадежность – плыви...
43.Мечта
Мечта, наивная мечта:
Проснуться парусом крылатым,
Но грешной жизни суета,
Мечту заковывает в латы.
Мечта, хрустальная мечта:
Моря, просторы океанов,
Но мачты гнутся неспроста -
Бушуют в мире ураганы.
Заложник призрачной мечты,
Живёт по жизненным законам,
Но для него мечты - святы,
Как древнерусские иконы.