Белёсый свет фонарного столба,
Как колокол качается над крышей,
Седую прядь с морщинистого лба,
Стряхнув, Декабрь верлибр на стёклах пишет.
К Зиме прильнув в безудержной тоске,
Черчу круги на снежном покрывале.
В её холодной, маленькой руке –
Моя душа в оковке звёздной стали.
Тоскливый день просыплется песком
И растворится в изморози пряной.
В груди дрожит немой извечный ком,
И сердце тлеет свечкою багряной.
В который раз прозрачный этот сон,
А может статься, дивную реальность
Из мониторов ледяных окон
Вдыхаю, как таинственную данность.
За эту тишь готова всё отдать,
Но на душе так пусто, неприглядно.
Я разучилась верить и прощать
И к нежности стремиться безоглядно.
Теперь Зима, и, Боже, как легко
Сливаться с ней в отрывистом дыханьи,
Когда не кровью – белым молоком
Из вен струится тихо воздаянье.
Пусть на ресницах иней, словно соль,
А на губах – подтаявшее «завтра».
Я сохраню в себе святую Боль,
К груди прижав, как кобру Клеопатра.
Я не жалею, разве я могу
Жалеть о чём-то нынче, в этот вечер?
Бездомной кошкой, брошенной в снегу
Томится память об ушедших встречах.
На чистый лист, распятый на столе
Ложится луч, отточенный и нежный,
Седой Декабрь, укрывшийся во мгле,
Рисует жизнь пером морозно-снежным…..