Луна взошла, а мне всё не до сна,
скрипит диван под гнётом биомассы,
дороги две и обе мимо кассы -
планидой снова послан «в…» и «на…»
Не ускользнуть из под её пяты,
(За что она меня так не взлюбила?)
жизнь, словно камень, брошенный дебилом,
крушИт мои хрустальные мечты.
Напряжно быть посланцем у судьбы,
который день - ни секса, ни орала,
жене нельзя, зазноба захворала,
в руках нет сил для собственной етьбы.
Видать на мне проклятье Лысых гор,
в чём теща-ведьма, чую, виновата,
и тесть с горы, которая Горбата,
(пьёт втихаря мой самогон, как вор).
Не жизнь, а жесть, понятно и ежу -
где наливают вечно я - четвёртый,
вокруг меня и воздух, даже, спёртый,
раз, словно стринги, в заднице сижу…
Пускай сбежали крысы с корабля
и мне на гроб заказана вагонка,
чем бьёт сильней, тем слаще самогонка,
а, значит, меньше стянута петля.