Чужая кровь в простреленном виске,
чужая жизнь, как вспомню и признаюсь...
Не подходи - как краской на доске -
"Не подходи, я всё-таки кусаюсь"...
И светофор стеснительно погас,
как-будто всё уже не в настоящем,
в каком-то тихом, скромном, некурящем,
где всё наощупь, простенько, на глаз.
И рваный гул недремлющей толпы -
и вечный спор Ахилла-черепахи...
где можно голым, просто, без рубахи,
идти и в сердце забивать столбы...
Какая власть? Позор и тошнота...
смешно хоть плачь - до одури, до свиста
Мы эту жизнь по капельке, по триста,
лишь бы тянуть, влачить и коротать.
Мы взяли Рим - считать ли нам побед?
лишь бросить пить, в сарай попрятав шпаги,
забрать тебя, уехать в Копенгаген
и вместе жить сто двадцать восемь лет.
Мосты в развод, но флаги на ветру
поют о том, чего мы не хотели...
убить себя... любить свою сестру?
(мы ж вместе спим - с рожденья, с колыбели)
Идут часы, минут кордебалет,
или секунд - до окончанья света -
придёт конец, и все потушат свет,
и ничего постыдного в том нету.
Как жить и ждать, заказывать гарнир,
и защищать, как можно, вас обеих...
Чужая кровь всегда спасает мир...
Чужая жизнь, как правило, роднее...