У МОГИЛЫ ПОЭТА
Мне критики несносны, признаюсь.
Простые есть на то причины:
В оскале их улыбок узнаю
Любителей трёхдневной мертвечины.
Добро бы кто из них при жизни был
Заступником гонимого поэта.
Пустое всё: они проявят пыл
Не раньше, чем сживут его со света.
И в степени, и в ранги возведут,
И памятник дозволят на могиле,
И то его заслугами зачтут,
За что ещё вчера нещадно били.
И где-то мой сейчас, слюня тома,
Осваивает тонкости науки,
Оттачивает остроту ума,
Дробя мослы его вскормившей суки.
Настанет срок за вереницей лет, –
За книжицу мою возьмётся смело,
Когда меня сведёт другим во след
Напраслиной, состряпанной умело.
Тома напишет с рвеньем новичка,
Ко мне любви особой не питая,
О том, что мной забыта запятая
На строчке рукописного клочка.
Побуквенно исследует меня,
Свою к моим поставит рядом книжкам,
Глядишь, и отогрелся у огня
Чернильный нос под сморщенным лобишком.
И заживёт безбедно, налегке,
Моим старинным другом, наслаждаясь
Известностью, и точно в гамаке,
На лавровом моём венце качаясь.