В тёмной глубине двора ночной ветер трепал какие-то кусты, и при тусклом свете, неведомо откуда лившемся,
что-то блестело, быть может – лужа на каменной панели вдоль газона, и в другом месте то появлялась,
то скрывалась тень какой-то решётки. И вдруг всё погасло, и была только чёрная пропасть.
(Владимир Набоков, Защита Лужина, гл. 11)
седьмое небо сделалось восьмым,
воспользовавшись тем, что его видят –
не Бог, не царь, а мы – и только мы, –
в зеркальном, отражённом в лужах, виде.
там, в глубине, что ветер всколыхнуть
не в силах, – мир лежит, непоколеблен, –
во взглядах тех, благодаря кому
на свете существует это небо.