Бобр с детских лет любил литературу.
Не то, чтобы над книгами корпел,
Но Слово понимать душой умел, -
Такая, видно, грызуна натура.
Пусть малограмотен, но – взялся за труды:
Строчил стихи, писал эссе, рассказы
По зову сердца, а не по заказу
В святой уверенности вящей правоты.
Волненье средь зверья: «Ты кто таков»?
Ряд критиков уж копья взять готов.
Но Бобр упорен – прет, подобно танку,
Ваяет вирши в ночь и спозаранку.
На критиков лишь зуб бобровый точит…
Но вдохновение не вечно, между прочим.
И вот грызун затих в своей норе,
Увлекся, чем природа повелела.
Да только злопыхатели вдвойне
Волнуются, - им до всего есть дело:
Бобру не пишется! Ушла к другому Муза!
Он убивается, что нет былого груза
Лирических нелепых откровений,
Но трепетно-волнительных мгновений.
Однако слух среди зверья идет:
«Ведь творчески Бобер уже растет!»
От счастия грызун почти не дышит, -
Растет!!! «Да потому, что ничего не пишет».
Вот так, чтобы пришло к тебе признанье,
Не надо день и ночь труды писать,
Не обязателен и груз образованья…
Лишь с умным видом стоит помолчать.
.