Я по дороге просила:
Огради меня любовью своей
От всякого злого зверья.
Я по дороге бежала,
Но не успела Бога увидеть
Ни мертвого, ни живого,
Ни воскресшего
И пришла к шапочному разбору,
Когда Фома крошки сметал со стола.
Я по дороге упасть боялась,
Падала и снова боялась,
Но настырные монастыри
Пальцами мне грозили,
Четками шевелили, мол
«яко с нами Бог», стерва, смотри не падай.
Я по дороге знала, слово – мое,
Плоть и душа,
И мелочи всякой целая страсть
Неучтенной, моей у меня.
И все-таки я просила:
Огради меня от всякого злого зверья,
Потому что боялась собак,
Стандартных дворовых собак.
И никто меня не кусал,
Только как-то смотрел с осужденьем.
А я злилась на Марфу с Марией,
Которые могли говорить Богу:
«Слава богу, что Ты пришел».
Я по дороге ранить себя не хотела,
А камни, как на зло, были острые все,
И все во главе угла,
И спрятаться негде было,
И голову приклонить,
Потому что даже внутри,
В абсолютно закрытом теле
С захлопнутыми глазами
Была дорога и камни, и хлеб
Не было только врат семиструнных
Со смеженными крылами,
До которых если дойду,
То сяду в закатную пыль
И спиною приткнусь,
И на что-то надеяться буду еще.