ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ.
ЦАРЕВИЧ.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ПЕРЕВОРОТ.
Читатель, ты сумел услышать
О том как правил Исаак,
Но жизнь свой приговор напишет
И рядом будет злобный враг.
Царю твердили уж немало,
Что брат его замыслил зло,
Но все сомненья отвергала
Душа, в которой так светло.
И вот же, около Киплессы[1]
Собрался на охоту он,
Но туча скрыла свет наш белый
И брат переступил закон.
Он стал правителем так скоро,
Ведь войско поддержать смогло,
Вот так в пылу нелепой ссоры
На свете совершилось зло.
Пусть Алексея Бог осудит
За то что он закон презрел,
Пускай же вечно помнят люди
О череде неверных дел.
Дорогу каждый пролагает
До трона, что всего милей,
Но память будет жить святая
О царстве славных королей.
Теперь же расскажу немного
О том, что здесь произошло,
Пусть Исаак бежит в дорогу,
Его в пути настигнет зло.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ПОСЛЕДСТВИЯ ВОССТАНИЯ.
Узнав же о поступке брата
Пытался скрыться Исаак,
В свою удачу веря свято,
Надеялся на Божий знак.
Был у Стагира[2] схвачен скоро
Тот царь, кого любил весь люд,
Растерзан он военной сворой
И ясных глаз лишится тут[3].
Он осуждён врагом кровавым
И ждал его Деплокион[4],
Но не добиться вечной славы,
Унизив право и закон.
Его же сына Алексея
Держали пленником в тот час[5],
Но только он сбежать сумеет,
О том я расскажу сейчас.
Договорившись с капитаном
Что в Пизу направлял свой путь,
И утром он сбежал туманным,
Решив в который раз рискнуть.
Его поймать тогда хотели,
Но он одежду изменил,
Сумел сбежать на самом деле
При помощи всех высших сил.
Куда он двинулся так скоро
Узнаем мы чуть-чуть потом,
Пора увлечь разговором
Про герцогский германский дом.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ИРИНА АНГЕЛИНА[6].
Решил царевич плыть к сестре далёкой,
Что герцогиней Швабскою была,
Пускай теперь расскажут эти строки,
О той, чьё сердце не узнало зла.
Был первый брак по прихоти старинной,
И принц Рожер[7] супругом стал тогда,
Но стать вдовою суждено Ирине,
Когда скатилась дней его звезда.
И скоро стал её законным мужем
Филипп, что Императором рождён[8],
Но ворон смерти над престолом кружит[9]
Такой вот жизни тягостный закон.
Ну а пока страною правит милой
Та пара, что прекрасна и добра,
Так, видимо, судьба давно решила
И, кажется, что дальше жизнь светла.
Ирина словно роза расцветала,
Но только вот шипов в помине нет,
Для Швабии же сделала немало
И образ был её в стихах воспет[10].
Теперь же, брат любимый к ней стремится,
Чтоб помощи просить средь жизни дел,
Пускай расскажет новая страница
О граде, где причалить он сумел.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
АНКОНА[11].
Царивеч же приехал в город старый,
Что был известен с греческих времён,
Анконою он назван был не даром,
Он рядом с мысом был тогда рождён[12].
Сначала греки в граде торговали
И пурпур здесь производить могли,
Но только это было лишь вначале,
Пришли в тот край иные короли.
В часы величья доблестного Рима
Своя намета здесь ходить могла[13],
Но только те года промчались мимо,
Настало время подлости и зла.
Колонией Анкона быстро стала
Как Цезарь перешёл свой Рубикон[14],
Завоевал он город для начала,
Что быть свободным на земле рождён.
Анкона много значила для Рима,
К Долматии приближена была
И оттого была необходима
Для той страны, что новых войн ждала.
Но это в прошлом, всё давно забыто,
Анконская республика живёт[15]
У Цареграда под святой защитой
От всех печалей, горя и невзгод.
Так вот сюда приплыл царевич милый,
Отсюда он начнёт свой долгий путь,
А что ему в пути судьба дарила
Узнаешь ты, лишь подожди чуть-чуть.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
ОТ АНКОНЫ ДО БРЕШИИ.
Рассветы сменят все закаты,
Прядёт судьба веретено
И Алексей доплыл когда-то
До города, что знал давно.
Решил он подальше скрыться
От гнева дяди своего
И он летел небесной птицей,
Имел он с Ангелом родство.
Теперь же он вперёд помчится
В края Германии святой,
Вот так к Италии границам
Помчался доблестный герой.
Как много он увидеть сможет,
Храня тоски своей печать,
Но царство, что всего дороже
Сумеет он отвоевать.
Однако, это позже будет,
Ну а пока он мчится в путь,
Но верит он, найдутся люди,
Что вновь помогут трон вернуть.
Пока он к Швабии стремится,
Надеясь на родство с сестрой,
Откроем новую страницу,
Пойдём за ним, читатель мой.
Пока же рассказать мне надо
О городе, где встретил он
Людей, что вечно будут рядом,
Храня лишь Веру как закон.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
БРЕШИЯ[16].
Итак, вот Брешия пред нами
Она средь Альп красу таит,
Храня земли ломбардской знамя
Среди тревог, среди обид.
Здесь раньше были ценоманы[17],
Что с Римом заключив союз,
Сражались в схватках постоянных,
Неся потерь великий груз.
Они сражались с Ганнибалом[18],
Что Альпы перейти сумел,
Но только войска было мало
Для славных и великих дел.
А позже римляне сумели
Здесь колонистов поселить,
Они достигли милой цели,
Не оборвалась с прошлым нить.
А город разрастался снова,
Достиг чарующих высот,
Но только от «бича земного»
Ничто уж больше не спасёт[19].
Завоеваний было много,
И лангобардов племена[20],
И Карл[21], что был почти что богом,
Когда душа в поход звала.
Не раз была захвачена столица,
Но город непременно расцветал
И сказка жизни снова повторится
Для города, что выше всех похвал.
Таков был город славный и могучий
Где Алексей поддержку повстречал,
В тот час, когда над ним сгущались тучи
Он здесь обрёл свой жизненный причал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
В БРЕШИИ.
Там было воинов так много,
Святой Германии сынов,
Что за Христа и Веру в Бога
Любой погибнуть был готов.
Они спешили в путь далёкий
Чтобы избавить светлый град,
Пускай сейчас расскажут строки
Про рыцарей святой отряд.
Его главой был Мартин милый,
Что Линцем[22] правил в этот час,
Наверно, так судьба решила,
Царевича барон тот спас.
Но это позже, а пока же,
Барон хранил сей чудный град,
Стоял у Господа на страже
И был лишь Верой он объят.
Но только так должно случиться,
Что встречу им Господь послал
И на Италии границах
Царевич помощь отыскал.
Теперь же должен я, читатель,
Продолжить тихий свой рассказ
Про встречу ту, что будет кстати
Тебе поведаю сейчас.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
СОВЕТ ЦАРЕВИЧУ.
Царевич видел войско это,
Не в силах оторвать свой взгляд
И в сердце песней недопетой
Звучал по Родине набат.
А те кто оказался рядом,
Помог с темницы ускользнуть[23]
Ему сказали: «Нам бы надо
Продолжить с войском долгий путь.
В Венеции, что близко очень
Есть Бога славнейшая рать,
Великий Бог так видно хочет,
Должны мы Счастье испытать.
О милости попросим смело,
Пускай помогут в трудный час,
Сражаясь за святое дело,
Храня лишь Веру про запас.
Пускай же войско Вам поможет,
Повержен будет супостат,
Вам оставлять отца негоже
В темнице, где года летят.
А если же они сумеют
Исполнить всё, что ты просил.
Пусть будет к рыцарям добрее,
Ваш взор что царственен и мил.
Вы им скажите только слово,
Исполнив словом договор[24],
У Вас ведь нет пути иного,
Пока в душе не гас костёр».
Царевич это всё услышал,
Поверил в радостную весть,
Что послана Всевышним свыше,
А значит, Счастье в мире есть.
Ответил он, что всё сумеет
И что отца спасёт от зла,
Он верил, что печаль развеет
Та речь, что сказана была.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
ПОСОЛЬСТВО К МАРКИЗУ[25].
Царевич внял совету дорогому,
Отправил к Бонифацию послов,
Пускай они и были незнакомы,
Но поддержать его он был готов.
Отправились в Венецию святую
Послы, которых выбрать он сумел,
Они помчались, жизнями рискуя,
Но веря в святость этих милых дел.
И вот они в Венеции далёкой,
Маркиз их встретил, словно королей,
Теперь же пусть тебе расскажут строки
Слова послов, что были всех мудрей.
«Великий рыцарь» - так послы сказали,
«Мы прибыли и молим мы о том,
Чтоб ты скорей избавил от печали
Страну святую, что родной наш дом.
Маркиз, вы слышали, быть может,
Что Император ослеплён врагом
И сын его, что ближе и дороже,
Покинуть поспешил свой отчий дом.
Теперь же о пощаде умоляет.
Надеется, что сможете помочь,
Разбить врагов огромнейшие стаи
И свет добра пролить на злую ночь».
Вот так посланцы рассказать сумели,
Маркиз внимал, дыханье затая,
Послы добились сокровенной цели,
А это значит, всё прошло не зря.
Ведь есть добро на этом белом свете
И Вера в Бога до сих пор жива,
А что же Бонифаций им ответит,
О том расскажет новая глава.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
ОТВЕТ МАРКИЗА ПОСЛАМ.
Маркиз, когда слова послов услышал
Был просто изумлён как никогда,
Он понял. Помощь посылает свыше
Всесильный Бог, как вещая звезда.
Сказал он, удивленья не скрывая;
«Я понял, что хотели вы сказать,
Ведь в нас всегда живёт Любовь святая
И Вера в Бога в бой зовёт опять.
Мы с Вами отправляемся так скоро
К Филиппу, что в Германии король[26],
Окончим же пустые разговоры,
Сыграет он свою в походе роль.
А мы же с ним пойдем, куда он скажет,
Скорее мы отправимся в поход,
Что вновь у справедливости на страже
Победу в тяжкой битве принесёт.
Но Ваш царевич нам поможет тоже
И в Палестину поспешит скорей,
Спасти тот город, что всего дороже
И землю, что священна средь людей.
А мы тогда ему помочь сумеем,
Отвоевать отца Великий Трон,
Пусть враг трепещет, войска нет сильнее,
Чем войско тех, кто в Господа влюблён»[27].
Вот так закончил речь тот рыцарь милый,
Что возглавлял наш доблестный поход,
Так, видимо, судьба за них решила,
А от судьбы никто уж не уйдёт.
Отправлены посольства в тот же вечер
К Царевичу, что славной вести ждёт
И Королю, что от потерь излечит
Избавит от тревог и от невзгод.
Но рыцарей святых оставим снова,
Теперь, читатель, должен я сказать
О быстрой смерти милого святого,
Любви к Христа хранящего печать.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
СМЕРТЬ ФУЛЬКА.
Теперь же расскажу я о потере,
Что столько невосполнимою была
Для тех кто Любит и всем сердцем верит,
Кто двинулся на битву с силой зла.
Священник, о котором все слыхали,
Почил, найдя до Рая вечный путь,
Он с нами был в истории начале
И ты о нём, читатель, не забудь.
Пусть умер он, но он всё время будет
Глядеть на битвы воинов Христа,
Пускай о нём всё время помнят люди,
В которых есть душа как снег чиста.
Так Фульк покинул грешную планету,
Отправившись в край белых облаков,
Но только вечной Верою согрета
Душа у тех, кто в бой идти готов.
Мы смертны в том закон неоспоримый
И подчиниться все ему должны,
Но память сбережёт святого имя,
О нём запомнят все Христа сыны.
Когда узнали новость в войске милом,
Что славный Фульк покинул мир земной
То слёзы полились с великой силой
И потеряли рыцари покой.
Оплакивали все его кончину,
Ведь рыцарям он близко был знаком,
Теперь же светлых рыцарей покину
И речь начну о короле другом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.
ФИЛИПП ШВАБСКИЙ.
Читатель мой, запомнил ты, быть может,
Что к Королю Филиппу путь лежал
У рыцарей, которым Бог поможет
Создать Любви и Вере пьедестал.
Теперь же просто рассказать мне надо
О Короле, что в Швабии рождён,
Коснёмся мы сейчас единым взглядом
Той жизни, где – Война святой закон.
Его отец – великий Император[28]
Хотел чтоб сын принял священный сан,
Филипп же вверял истинно и свято,
Но путь иной ему Всевышним дан.
Епископом он стал[29], но вот досада,
В походе третьем дядя был убит[30],
И Швабская земля – для глаз отрада
Осталась без надёжнейших защит[31].
Тогда Филипп отрёкся, как не странно,
Епархию он Генриху отдал[32],
Тогда он стал правителем Тосканы[33]
И Швабию, что выше всех похвал[34].
Потом же получил он и корону
Империи, которой нет мощней[35],
Он был великий муж, определённо
И слуг Господних не было верней.
Пусть были и противники, но всё же,
Филипп их с честью одолеть сумел[36],
А злым врагам и Папа не поможет,
Пускай Филипп и будет неудел[37].
Таков был герцог Швабии далёкой
Что станет Королём врагам назло,
Читатель, пусть теперь расскажут строки
О том посольстве, что к нему пришло.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
СЛОВА ПОСЛОВ.
Теперь, читатель, расскажу я
О том, как в Швабию пришли
Послы, своей судьбой рискуя,
Бароны, принцы, короли.
Их было много или мало,
Не знаю я, не в этом суть,
История не называла
Тех кто прошли весь этот путь.
Они пройти его сумели
И вот пред герцогом стоят,
Стремясь добиться своей цели
И поскорей спешить назад.
Они ему слова сказали:
«О, Герцог, тот что всех мудрей,
Послушай просьбу ты вначале,
Потом ответить ты сумей.
Пришли к тебе от Алексея,
Что царство удержать не смог,
Ведь знаем мы, что ты сильнее,
Пускай тебе поможет Бог.
Женат ты на святой Ирине,
Что для царевича сестра,
Коль в сердце Вера не остынет,
Помочь царевичу пора.
Мы просим Вас, о рыцарь милый,
Помочь избавить от невзгод,
То царство, что разбито было,
Но вечной розой расцветёт».
Сказали так послы умело,
И слушал Герцог их сперва,
Как он решить сумеет дело
Расскажет новая глава.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
ОТВЕТ ГЕРЦОГА.
А герцог им сумел ответить,
Слова такие произнёс:
«Вас нет верней на белом свете,
Я это Вам скажу всерьёз.
Я о походе много слышал,
Но не могу я сам пойти,
Пусть будет Вам победа свыше
И мир средь долгого пути.
Я слышал то, что Император
Врагом коварным ослеплён,
А враг убил, что было свято
И вмиг перешагнул закон.
Я Вам скажу, на самом деле,
Всех чувств душевных не тая,
Достигли вы заветной цели,
А значит, вы пришли не зря.
Я Вам сказал, что я не в силах
Пойти в далёкий Ваш поход,
Так, видимо, судьба решила,
Меня другая битва ждёт[38].
Но я пошлю своих вассалов,
Вернее их на свете нет,
Они сражались уж немало,
Узнали множество побед.
Пускай они в бою помогут,
Повержен будет враг любой,
Они отправятся в дорогу,
Как предназначено судьбой».
Вот так окончил герцог слово,
Свою сыграл в походе роль,
Читатель мой, в главе же новой
Мне описать отряд позволь.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
КОНРАД ФОН КНОЗИГ.
Теперь пора поведать мне
О рыцаре, известном многим,
И то приятнее вдвойне,
Что он отправился в дорогу.
Он в детстве Конрадом крещён,
И был епископом он града[39],
Храня лишь Веру как закон
И жизни вечную награду.
Пускай не сразу он пришёл,
Был долго путь, как говорится[40],
Но в бой за Веру и престол
Спешил он быстрокрылой птицей.
И в летний день[41] прийти он смог
В Венецию, где все уж ждали,
Его хранил Великий Бог
От зла, обиды и печали.
Пусть без него всё решено,
Сумел он доле покориться[42],
Судьба плетёт нам полотно
И жизнь откроет нам страницы.
Он принял всё, что Бог пошлёт,
Любые раны и утраты,
Он скоро поспешил в поход,
Поскольку в Бога верил свято.
Ещё услышим мы о нём,
Сейчас пора других героев,
Тех кто покинул отчий дом
Я имена сейчас открою.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.
ДРУГИЕ РЫЦАРИ.
Теперь же те кто смог решиться
Пойти в далёкий тот поход,
Нам пишет Бог судьбы страницы,
Кто выживет, а кто умрёт.
Тут был и граф чудесный тот
Прекрасный Берт Кассенельбоге,
Пусть память сотни лет живёт
О рыцаре, затмившем многих.
Маркиз Гарнье де Боланд здесь
Решил в бою он отличиться,
В его душе бушует смесь
Из славы с честью без границы.
Ещё барон Тьерри де Лос,
Пусть не известен он, но всё же,
В поход свою он лепту внёс,
А то известности дороже.
Анри де Орм – барон младой,
Что поспешил на голос Бога,
Услышь о нём, читатель мой,
Не суди уж слишком строго.
Тьерри де Дьест, что так умён
И обладал великой силой,
Его пленил лишь боя звон,
Но он в бою найдёт могилу.
Роже Сюитр рубил мечом
Врагов религии и Бога,
Ему и беды нипочём,
Его звала в поход дорога.
Граф Александ де Виллер,
Прожил так мало в мире этом,
И в мире, что, порою, сер,
Закат сменяет вмиг рассветы.
Последним был Орри де Тон,
Воитель славный, самый милый,
Он был для почестей рождён,
Так, видимо, судьба решила.
Вот я поведал про отряд
Из славной Швабии далёкой,
Теперь суда уж в путь летят,
О плаванье расскажут строки.
[1] Кипселла – современная Ипселла. Город и район в провинции Эдине Турции.
[2] Стагир (греч. ;;;;;;;;;) (также Стагира и Стагиры) — город древней Македонии, на полуострове Халкидика, между Болбейским озером и Стримонским заливом (вблизи от современной деревни Олимпиада).Основан андрийцами в середине VI века до н. э. и назывался первоначально Ореагорией; гавань Стагиры называлась ;;;;;; ;;;;;. Стагир был местом рождения Аристотеля (прозванного Стагиритом) и, вследствие этого, разрушенный раньше Филиппом, был им же восстановлен, когда Аристотель стал учителем Александра Великого. В настоящее время древний Стагир называется Ставро
[3] Согласно истории Исаак был ослеплён Алексеем.
[4] Диплокион (греч., diplokion — два столба) – селение недалеко от современного города Башикташ, в темнице которого находился ослеплённый Исаак.
[5] После ослепления своего отца и узурпации власти Алексеем III царевич Алексей проживал в Константинополе на положении пленника.
[6] Ирина — дочь византийского императора Исаака II Ангела.
[7] Рожер (умер 24 декабря 1193 года) – старший сын Танкреда, короля Сицилийского королевства, и Сибиллы Ачерра. Происходил из династии Отвилей.
[8] Филипп Швабский (нем. Philipp von Schwaben; август 1177 — 21 июня 1208, Бамберг) — епископ Вюрцбурга (1190 — 1191), маркграф Тосканы (1195 — 1197), герцог Швабии (1196 — 1208), король Германии (1198 — 1208), младший сын императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссы и пфальцграфини Бургундии Беатрис I Бургундской.
[9] Филипп Швабский будет убит в 1208 году отвергнутыми женихами своей дочери. Через два месяца после насильственной смерти мужа умрёт и Ирина.
[10] Ирина, или, как её называли в Германии, Мария, «роза без шипов, кроткая голубка», как пел Вальтер фон дер Фогельвейде, приобрела в Германии множество поклонников.
[11] Анко;на (итал. Ancona) — город-порт в Италии, столица региона Марке, административный центр одноимённой провинции.
[12] Его название — слегка измененное греческое ;;;;;, что означает «локоть» — гавань к востоку от города сначала была защищена только мысом, по форме напоминающим локоть.
[13] Во времена римлян в Анконе ходила своя монета (с изображением руки, держащей пальмовую ветвь, с одной стороны, и головой Афродиты на другой), а население продолжало говорить по-гречески.
[14] Когда именно Анкона стала колонией Рима — вопрос спорный. Она была занята римским флотом в Илирийской войне (178 до н. э., Тит Ливий). Юлий Цезарь завладел ею сразу после того, как перешел Рубикон.
[15] Анконская республика (итал. Repubblica di Ancona) — средневековое государство, существовавшее в Италии с XII по XVI века.
[16] Бре;ша, Бре;шиа, Бре;шия (итал. Brescia, на брешианском диалекте Br;h;, ломб. Br;sa, зап.-ломб. Bressa, Br;scia, лат. Brixia) — город на севере Италии, в Ломбардии, административный центр одноимённой провинции.
[17] Древнегальский народ, который обитал на территории Бреши.
[18] Жители были союзниками римлян, когда Ганнибал перешёл Альпы и начал с ними войну.
[19] Позже римляне поселили здесь своих колонистов, благодаря которым город скоро достиг высокой степени процветания и стал одним из важнейших городов Транспаданской Галлии. Разрушенный гуннами в эпоху великого переселения народов, он вскоре был отстроен заново и после падения Остготского королевства разделил судьбу большей части городов Верхней Италии.
[20] Лангобарды, ломбарды (нем. Langobarden, буквально — «длиннобородые») — германское племя. По легенде, чтобы лангобарды казались более многочисленными и чтобы запугать врага, перед битвой лангобардские женщины завязывали свои волосы под подбородком, становясь похожими на бородатых мужчин.
Первоначально жили на левом берегу нижней Эльбы (Барденгау), в V веке проникли в область Дуная, где приняли арианское христианство, в 493 г. разрушили государство герулов, в 526 г. государство гепидов и заняли Паннонию.
В 568 г. вторглись оттуда под предводительством Альбоина в Италию, завоевали северную часть страны (нынешнюю Ломбардию) и основали Лангобардское государство со столицей в Павии.
[21] В данном случае имеется в вижу Карл Великий - король лангобардов с 774 года, герцог Баварии c 788 года, император Запада с 800 года. Старший сын Пипина Короткого и Бертрады Лаонской. По имени Карла династия Пипинидов получила название Каролингов. Прозвище «Великий» Карл получил ещё при жизни.
[22] Линц (нем. Linz) — город в Австрии, административный центр федеральной земли Верхняя Австрия
[23] Царевич Алексей бежал из Константинополя на корабле, принадлежавшем пизанцам, недовольным неуступчивой в отношении Пизы, добивавшейся возобновления своих торговых привилегий, политикой Алексея III. Возможно, что именно в кругах пизанского купечества зародилась первоначально сама идея восстановления на византийском престоле сына Исаака II Ангела с тем, чтобы при его лодддержке изменить курс Константинополя в сторону, благоприятную для расширения позиций пизанских негоциантов, а венецианцы лишь сумели воспользоваться такого рода замыслами ради собственной выгоды, т. е. как бы перехватили инициативу изменения направления крестового похода, вырвав ее из рук пизанцев. Такая гипотеза имеет под собой тем больше оснований, что, как известно, Венеция являлась торговым конкурентом Пизы, Генуи и других морских итальянских торговых республик. Она всегда старалась пресекать их любые коммерческие начинания, которые могли бы причинить ей ущерб. Тем не менее, хотя пизанцы и помогли царевичу Алексею бежать, предоставив ему свой корабль, не они все же были его непосредственными советниками. Эту роль исполнял скорее всего воспитатель царевича, который, судя по рассказу Робера де Клари (гл. XXVIII), организовал бегство Алексея, «ибо не хотел, чтобы дядя погубил его, — ведь он был более законным наследником, каковым не являлся его дядя Алексей».
[24] Примечательна формула «совета», данного Алексею его наставником: «Ты согласись исполнить все...», следовательно любые, требования крестоносцев. По-видимому, их предводители — дож Энрико Дандоло и маркиз Бонифаций Монферратский (намерения которых определенным образом отразились в изложении событий Виллардуэном), — вовлекая царевича Алексея в свою политическую игру, руководствовались соображениями, аналогичными тем, которые уже ранее старались реализовать венецианцы, договариваясь с крестоносцами о «перевозе за море». Примечательно следуюшее обстоятельство: подобно тому как в 1201 г. Венеция навязала им заведомо неисполнимые денежные условия, что позволило ей впоследствии стать госпожой положения, так теперь Алексею дан был совет принять любые условия, которые будут выставлены его возможными «покровителями», и взять на себя любые обязательства для оказания ответной «помощи» крестоносцам за поддержку с их стороны. Действительно, в дальнейшем крестоносцы поступят с ним в принципе таким же образом, каким венецианцы обошлись с ними самими, т. е. навяжут ему весьма обременительные, по сути невыполнимые условия соглашения, а тот поневоле примет эти условия. Как раз невыполнимость их позволит крестоносцам обвинить Алексея IV в нарушении договора и объявить войну Византии, приведшую к созданию Латинской империи.
[25] По мнению историков, этот шаг был предпринят еще до прибытия в Венецию епископа Гальберштадтского, каковая дата точно известна: 13 августа 1202 г. Не противоречит ли это сообщение хрониста содержащемуся в данном параграфе известию, что царевич «назначил послов и отправил их к маркизу Бонифацию Монферратскому... и к другим баронам»? Ведь Бонифаций прибыл в Венецию, как видно из хроники «Константинопольское опустошение», лишь 15 августа 1202 г. Не исключено, однако, что царевич Алексей направил своих послов вовсе не в Венецию, а в какой-либо иной пункт. Как бы то ни было, остается фактом, во всяком случае, что Виллардуэн повествует о демарше юного Алексея уже после рассказа о взятии креста дожем Дандоло; стоит отметить вместе с тем, что хронист опустил все, относящееся к вопросу о денежной задолженности крестоносцев, вплоть до развязки событий на данном этапе (участие в походе самого дожа). Иными словами, Виллардуэн излагает ход событий, далеко не всегда соблюдая хронологическую последовательность; ничто поэтому не мешает ему датировать дипломатическую акцию Алексея первой половиной августа 1202 г.
[26] Филипп Швабский (нем. Philipp von Schwaben; август 1177 — 21 июня 1208, Бамберг) — епископ Вюрцбурга (1190 — 1191), маркграф Тосканы (1195 — 1197), герцог Швабии (1196 — 1208), король Германии (1198 — 1208),
[27] Французский комментатор Виллардуэновой хроники Э. Фараль не без основания заметил, что, возможно, крестоносцы уже тогда конкретизировали свои условия оказания поддержки отцу и сыну Ангелам: соответствующие детали, правда довольно расплывчато, проступают в письме папы Иннокентия III от 16 ноября 1202 г., адресованном византийскому императору-узуpпатору Алексею III, где содержится туманный намек на содержание этих условии.
[28] Его отцом был Фридрих Барбаросса - Фридрих I Гогенштауфен (нем. Friedrich I Rotbart, конец 1122, монастырь Вайнгартен, Баден-Вюртемберг — 10 июня 1190, в речке Селиф) — король Германии (1152 — 1190), император Священной Римской империи (1155 — 1190), герцог Швабии (1147 — 1152) как Фридрих III. Прозвище Барбаросса он получил в Италии из-за своей рыжеватой бороды (от итал. barba, «борода», и rossa, «рыжая»).
[29] Филипп в 1190 году был избран епископом Вюрцбурга, однако не рукоположён.
[30] Фридрих VI Швабский[1] (нем. Friedrich VI von Schwaben) или Фридрих VI фон Гогенштауфен (нем. Friedrich VI von Schwaben; 16 апреля 1167, Модильяна, Италия — 20 января 1191, Акко) — герцог Швабии с 1169 года, третий сын Фридриха Барбароссы и Беатрис I Бургундской.
[31] После смерти Фридриха VI императорский престол достался старшему из братьев, Генриху VI.У Фридриха Швабского детей не было, так что Швабию Генрих VI передал следующему по старшинству брату Конраду II, до этого — герцогу Ротенбурга. Ещё один брат, Оттон, управлял Бургундским пфальцграфством, где увяз в борьбе со знатью, показав себя малоспособным правителем. С учетом того, что никто из старших братьев не имел сыновей, это открывало перед Филиппом неплохие перспективы.
[32] После Филиппа Вюрцбургским епископом был рукоположён Генрих III Бергский.
[33] В 1195 году император Генрих передал Филиппу в лен Тосканское маркграфство, имевшую важное стратегическое значение для империи, поскольку через него пролегала дорога в Рим и Южную Италию, входившую в состав Сицилийского королевства, которым Генрих овладел в 1194 году.
[34] После смерти в 1196 году Конрада II Швабского Филипп получил и его владения — герцогство Швабию.
[35] В момент смерти брата Филипп находился в Италии, собираясь забрать сына Генриха Фридриха и отвести его в Германию. Узнав о случившемся он был вынужден оставить племянника в Сицилии, а сам с большим трудом смог добраться в Германию. Там он довольно быстро понял что отстаивать права племянника ему будет трудно. Сторонники Гогенштауфенов убедили его принять корону самому. 6 марта 1198 года в Ихтерсхаузене, а затем 8 марта на съезде знати в Мюльхаузене Филипп был избран королём Германии (римским королём). 6 сентября он был коронован в Майнце архиепископом Тарентеза Эмо.
[36] Противники Гогенштауфенов, возглавляемые архиепископом Кёльна Адольфом Альтенским обвинили Филиппа в том, что он нарушил присягу своему племяннику и выдвинули своего кандидата. Им оказался представитель династии Вельфов Оттон Брауншвейгский, младший сын Генриха Льва, лишённого императором Фридрихом большей части своих владений. Матерью Оттона была английская принцесса Матильда, а сам он был воспитан при английском дворе, где жил с восьмилетнего возраста. Его дядя, король Англии Ричард I Львиное Сердце, передал Оттону в 1196 году в ленное владение графство Пуатье.
9 июня в Кёльне противники Гогенштауфенов выбрали королём Германии Оттона, а 12 июля архиепископ Адольф короновал его в Ахене. Таким образом в Германии оказалось одновременно 2 правителя. Филипп был коронован подлинными королевскими регалиями, но в «неправильном месте» (Майнце вместо Ахена) и «неправильным» архиепископом (Тарантеза, а не Кёльна), однако при коронации «правильным» архиепископом в Ахене Оттона Брауншвейгского не использовались подлинные регалии. Оттона поддерживал его дядя Ричард Английский, в то время как Филипп обратился за поддержкой к королю Франции Филиппу II Августу, враждовавшему с Англией.
[37] При таком положении выросло положение папы римского, которым в 1198 году стал Иннокентий III. Он решил воспользоваться обстоятельствами для того, чтобы упрочить положение папской курии в империи.
Этому способствовало и то, что умершая в том же 1198 году королева Сицилии Констанция назначила опекуном своего сына Фридриха папу Иннокентия, признав его, кроме того, сюзереном Сицилийского королевства. Оттон Брауншвейгский настойчиво искал опору в Иннокентии, однако он не стал вмешиваться в дела королевства, в котором между Филиппом и Оттоном развязалась междоусобная война.
Вернувшийся тем временем из Крестового похода архиепископ Майнца, Конрад I, канцлер империи, попытался создать третью партию, отстаивающую интересы Фридриха Сицилийского, но успеха в этом не добился.
В 1199 году погиб король Ричард Английский, в результате перевес оказался на стороне Филиппа. Однако тут вмешался папа Иннокентий, который неожиданно принял сторону партии Вельфов. 1 марта 1201 года он признал право на престол за Оттоном, а в июне того же года выпустил Нейсский конкордат, в котором оговорил, что принимает под свою руку владения в Северной Италии. В итоге Оттон согласился уступить папе Равеннский экзархат, Пентаполис, Анконскую и Тосканскую марки, а также герцогство Сполето. Тогда же король Дании занял Гольштейн. А Филиппа и его сторонников папа отлучил от церкви, что, однако, не имело никаких последствий.
[38] В те времена Филипп Швабский готовился к войне с Оттоном Брауншвейгским, претендентом на Германскую корону.
[39] Он был епископом Гальберштадта - город примерно в полусотне километров к юго-западу от Магдебурга.
[40] Он прибыл в Венецию через Богемию (Чехию), Австрию (Зальцбург) и Аквилею
[41] 13 августа 1202 г.
[42] Он пришёл в Венецию уже после того, как была достигнута договоренность между вождями крестоносной рати и дожем против Задара. Поскольку епископ фон Крозиг не имел к этому делу никакого отношения, он обратился за советом к папскому легату Пьетро Капуанскому. Последний рекомендовал ему линию поведения, отчетливо обнаруживавшую двуличие папской дипломатии уже на этой стадии крестового похода: не удаляться от войска и по возможности снести все, что оно содеет.