Я знаю, птица, твои секунды длинней людских
и содержательней /это - зависть... плохое чувство/.
Твоим охотникам слишком редко бывает грустно.
И вовсе редко бывает совестно. Птичий крик
подобен плачу лишь в межсезоние, а потом,
отторгнут скалами, как предатель своей общиной,
он возвращается, - эхом, шёпотом, беспричинной
красивой грустью слепого чучела за стеклом.
Послушай, птица, твоим религиям - грош цена,
и рекламировать их дежурное многословье, -
равно как вечное дежавю называть любовью -
и утомительно, и нечестно... Обречена
на меткость выстрела, на пролившийся листопад
/он каждой осенью так мучительно одинаков/
твоя душа с инвентарным номером в восемь знаков -
совсем неброский, почти что плюшевый экспонат.
Ты веришь, птица, у одиночества нет имён...
Давно пусты золотые клетки в графе "безумство".
Лишь только зависть чернильным следом /плохое чувство/
найдет твой город, чтоб незаметно остаться в нём.