Две фиолетовых по двадцать пять
Разменяны. Добавлен целый рубль!
Молчит хлопушка. Тьфу, ядрена мать!
Тут не кино и не прокатит новый дубль.
А хочется, чем дальше, там сильней
Стряхнуть с себя как пыль годов десяток…
В плену нетрезвых побродить ночей,
Где запах по-особенному сладок.
Пять красненьких – зеленая одна.
Сей номинал - весом и почитаем!
С такой купюрой был бы уважаем,
В советские, седые времена…
Сейчас полтинник, вроде пятака.
Вот так деноминировать бы возраст!
Освободить от лишнего бока,
Чтоб было все понятно вновь и просто.
Пятьдесят один. Встаешь на табурет.
Ладонь к глазам – к началу всех начал:
Здесь плакал, здесь вот вслух стишок читал…
Всего лишь горсть, всего лишь горсть монет…
Шестой десяток? Нет – пятьдесят один!
Все относительно, и этот срок – не дата!
А для серьезных, так сказать, мужчин,
Пора - хоть засылай по-новой сватов!
Геннадий, Вы как доброе вино,
Что с возрастом становится дороже!
Все по Шекспиру, Ваша жизнь – кино,
Или театр, что не одно и то же.