И воды, и пещеры здесь черны,
На смертной грани странствия земного:
Во мраке вечном света нет иного,
Как бледное мерцание волны.
Тем душам, что сюда приведены,
Дано ль освободиться от былого,
От неуместно сказанного слова,
От нестерпимой тяжести вины?
Смотри! У рокового рубежа,
В челне мы видим дорогие лица
И с воплем руки простираем вслед.
Но, равнодушно в темноте кружа,
Им предстоит в глубины погрузиться,
В которых нет любви и жизни нет.
ACHERON.
Where rolls in silent speed through cave on cave
Soul-freighted Acheron, and no other light
Evokes the rocks from an eternal night
Than the pale phosphorescence of the wave,
Shall men not meet, and have one chance to crave
Forgiveness for rash deeds -- one chance to right
Old earthly quarrels, and, in Death's despite,
Unsay the said, and heal the pang they gave?
See, see! there looms from yonder soul-filled barque
That passes ours, a long-loved, long-lost face,
And with a cry we stretch our ghostly arms.
But heeding not, they whirl into the dark,
Bound for a sea beyond all time and space,
Which neither life nor love nor sunlight warms.