Когда я умер, мало изменилось
Во мне самом; тем более — вовне,
Лишь мокрая томительная гнилость
Запузырилась где-то в глубине.
За мною не пришли, как обещали,
Будить, судить, воздать делам под стать,
Не звали, не искали, не вещали.
И я устал. И сам пошел искать
Сквозь слой земли. Вокруг не ржали черти —
Всеобщего молчанья черный час, —
И всё-таки земля кишела смертью,
Схороненной, упрятанной от глаз —
У всех свои забавы и заботы,
Казалось, завершенные вчера:
Сквозь грязь ползет убитая пехота,
В куличики играет детвора.
Но все молчат. Зову — в ответ ни слова.
Я к ним — они подальше поползли.
Мечусь, кидаюсь — снова, снова, снова...
Вдруг голос мне послышался вдали,
До ужаса похожий, словно эхо,
На тот, что был при жизни у меня:
"Ты не услышишь стонов или смеха,
Ты не найдешь ни света, ни огня.
Ты будешь лишь искать и шарить взглядом,
Лишившись глаз — нащупывать рукой.
Не видеть цели — вот твоя награда;
Не знать покоя — ЭТО твой покой".